А ты вообще рот свой закрой, сейчас я говорю, — закричал муж на супругу при гостях

Марина всегда считала, что знает своего мужа как облупленного. Семь лет брака, казалось бы, достаточно, чтобы изучить человека вдоль и поперек. Андрей был добрым, заботливым, немного застенчивым. Именно эти качества когда-то и привлекли её — он не был из тех мужчин, что громко смеются в компаниях или пытаются всех поучать. Он слушал, кивал, иногда тихо шутил. Идеальный муж для женщины, которая всю жизнь мечтала о спокойной семейной гавани.

Но что-то начало меняться месяца три назад. Сначала Марина списывала это на стресс на работе — Андрей получил повышение, стал заведующим отделом, появилось больше ответственности. Естественно, что он стал более напряженным, иногда раздражительным. Она понимала и прощала.

Первый тревожный звоночек прозвенел во время семейного ужина у свекрови. Марина рассказывала о том, как прошёл её день, делилась планами на выходные, когда Андрей резко оборвал её:

— Марина, дай уже поесть спокойно. Целый день голову забивают на работе, дома хочется тишины.

Тогда это показалось просто грубостью, усталостью. Свекровь — Татьяна Михайловна — даже заступилась:

— Андрюша, что ты такое говоришь? Марина же интересно рассказывает.

— Мам, не вмешивайся, пожалуйста. Я сам разберусь с женой.

«С женой». Как будто она была какой-то проблемой, которую нужно «разбирать». Марина тогда только удивилась такой формулировке, но промолчала. Не хотелось устраивать сцену у свекрови.

Потом таких моментов становилось всё больше. Андрей начал делать замечания по поводу её внешнего вида («Зачем ты так ярко красишься? Мы же не на дискотеку идём»), её манеры общения с друзьями («Не нужно всем подряд рассказывать наши семейные дела»), даже по поводу готовки («Опять эти твои эксперименты. Нельзя просто суп нормальный сварить?»).

Марина пыталась себя убедить, что это временно. Мужчины по-разному переживают стресс. Наверное, ему нужно время, чтобы адаптироваться к новой должности. Она даже купила книгу о том, как поддерживать супруга в трудный период.

Татьяна Михайловна тоже замечала изменения в сыне и несколько раз осторожно заговаривала с Мариной об этом:

— Он у меня всегда был спокойным мальчиком. Может, правда, на работе что-то не так? Не нужно принимать близко к сердцу, дорогая. Мужчины иногда… ну ты понимаешь.

Марина кивала, благодарная за понимание. Свекровь была на её стороне, а это многого стоило.

Но постепенно выходки Андрея становились всё более дерзкими. Он мог при людях сделать ей замечание, словно она была не взрослой женщиной, а провинившимся ребёнком. Однажды к ним в гости пришли соседи, и когда Марина высказала своё мнение о новом фильме, Андрей покачал головой:

— Марина у нас не очень разбирается в кино. Лучше послушайте, что я вам расскажу.

Гости неловко переглянулись, а Марина почувствовала, как краснеет от унижения. После ухода соседей она попыталась поговорить с мужем:

— Андрей, мне было неприятно, когда ты так сказал при Ивановых. Как будто я дура какая-то.

— А ты не преувеличиваешь? Я просто хотел поддержать разговор. Ты же знаешь, что Иванов разбирается в кинематографе лучше нас обоих.

— Дело не в том, кто больше разбирается. Дело в том, как ты это подал.

— Марина, ты начинаешь придираться по мелочам. Может, это у тебя ПМС?

Вот так просто — ПМС. Любые её попытки поговорить о проблемах в отношениях списывались на гормоны, усталость, женскую эмоциональность. Марина начинала сомневаться в собственном восприятии реальности.

Особенно болезненным был случай в супермаркете. Они выбирали продукты, и Марина положила в корзину йогурт, который недавно попробовала и который ей понравился.

— Зачем ты берёшь эту дрянь? — Андрей демонстративно вытащил йогурт из корзины. — Посмотри на состав. Одни химикаты.

— Мне нравится этот вкус. И потом, мы же не каждый день его едим.

— Я сказал — не нужно. Или ты не слышишь, что тебе говорит муж?

Последняя фраза прозвучала настолько громко, что несколько покупателей оглянулись. Марина почувствовала себя так, словно её отчитывает не любимый муж, а строгий родитель. Она молча поставила йогурт обратно на полку.

Дома, пытаясь осмыслить происходящее, Марина обратилась к единственному человеку, который мог её понять — к Татьяне Михайловне. Свекровь пришла на следующий день, и они сели на кухне за чай.

— Татьяна Михайловна, скажите честно — вы замечали, что Андрей в последнее время… ну, стал каким-то другим?

Пожилая женщина задумчиво помешала сахар в чашке:

— Замечаю, конечно. Он стал… резким каким-то. Раньше такого за ним не водилось. Всегда был мальчиком деликатным, воспитанным. Я думаю, это действительно работа виновата. Знаешь, мужчины по-разному реагируют на ответственность. Некоторые замыкаются в себе, а некоторые начинают… ну, компенсировать дома то, что не могут контролировать в офисе.

— То есть он вымещает на мне свои рабочие проблемы?

— Возможно. Хотя это, конечно, не оправдание. Я с ним поговорю.

— Нет, не нужно! — испугалась Марина. — Он и так последнее время раздражается, если считает, что мы с вами что-то обсуждаем за его спиной.

Татьяна Михайловна покачала головой:

— Странно это всё. В него словно бес вселился.

Марина невесело улыбнулась. Может быть, свекровь была права. Может быть, это действительно временное помутнение, которое пройдёт, как только Андрей адаптируется к новой должности.

Но время шло, а ситуация только ухудшалась. Андрей всё чаще позволял себе публично поправлять жену, объяснять, что она «неправильно понимает», «не так говорит», «не к месту шутит». Марина начала бояться выражать своё мнение в присутствии мужа, потому что не знала, какая реакция последует.

Точка кипения приближалась, и Марина чувствовала это всем существом. Но она не могла предположить, что взрыв произойдёт в самый важный для неё день — в день её рождения.

Марине исполнялось тридцать два года, и она хотела отметить этот день красиво. Не шумно, не пафосно, а именно красиво — с близкими людьми, вкусной едой, тёплыми разговорами. Она решила устроить вечеринку дома, пригласить несколько подруг, свекровь, приготовить что-то особенное.

Неделю она планировала меню, выбирала наряд, продумывала детали. Андрей вяло интересовался приготовлениями, иногда кивал, но особого участия не принимал. «Занят на работе», — думала Марина, не обижаясь.

В день рождения утром Татьяна Михайловна пришла помогать. Они вместе готовили салаты, накрывали стол, расставляли цветы. Свекровь была в прекрасном настроении, шутила, рассказывала истории из молодости. Марина чувствовала себя счастливой — вот оно, то самое ощущение семейного тепла, которого ей так не хватало в последние месяцы.

— Мариночка, а что ты в подарок от Андрея получила? — спросила Татьяна Михайловна, украшая торт.

— Пока ничего. Говорит, что сюрприз будет вечером.

— Ах, интриган! Ну правильно, пусть интрига будет.

Марина улыбнулась, но в глубине души было немного грустно. Раньше Андрей дарил подарки утром, едва она проснулась. Маленькие знаки внимания, которые делали день особенным с самого начала.

К пяти вечера пришли подруги — Лена, Оксана и Света. Они принесли цветы, подарки, бутылку шампанского. Марина надела любимое платье — синее, которое подчёркивало цвет глаз, и почувствовала себя красивой и желанной.

Андрей вернулся с работы, когда стол уже был накрыт, а гости уплетали угощения. Он поздоровался со всеми, пошёл переодеться, и Марина заметила, как подруги переглянулись.

— Что-то он мрачный какой-то, — тихо сказала Лена.

— Устал, наверное, — отозвалась Марина, хотя сама чувствовала напряжение.

Вечер начался хорошо. Даже Андрей немного оттаял, включился в беседу.

Марина расслабилась. Может быть, она зря переживала. Может быть, в кругу друзей и семьи Андрей снова станет тем человеком, в которого она когда-то влюбилась.

После основных блюд Татьяна Михайловна торжественно внесла торт со свечами. Все хором спели «С днём рождения», Марина загадала желание и задула свечи. Желание было простым — чтобы в их семье снова стало хорошо, как раньше.

Андрей встал, взял бокал с шампанским. Марина с надеждой посмотрела на него — вот сейчас он скажет что-то тёплое, сердечное, как раньше. Вот сейчас всё наладится.

— Дорогие гости, дорогая мама, — начал Андрей торжественным тоном. — Сегодня день рождения моей жены, и я хочу пожелать ей…

И тут Марина, переполненная эмоциями и, возможно, слегка под влиянием шампанского, не выдержала:

— А знаете что! — прервала она мужа, вскакивая со стула. — Я же вам не рассказывала! Я на курсы записалась! На курсы озеленителей! Представляете, буду растения для офисов подбирать, для домов! Я так давно об этом мечтала, и наконец-то решилась!

Подруги зашумели, поздравляя:

— Марина, как здорово!

— Ты всегда цветы любила!

— Это же прекрасная идея!

Татьяна Михайловна тоже улыбнулась:

— Молодец, дорогая! Очень правильное решение.

Но Марина вдруг почувствовала, что воздух в комнате стал гуще. Она посмотрела на Андрея и увидела то, от чего кровь застыла в жилах. Лицо мужа медленно меняло цвет — от обычного к красному, от красного к пунцовому. Глаза сузились, челюсти сжались.

— А ты вообще рот свой закрой, сейчас муж говорит! — заорал он так громко, что бокалы на столе задрожали.

Наступила мёртвая тишина. Подруги замерли с полуоткрытыми ртами. Татьяна Михайловна побледнела.

— Андрей! — попыталась вмешаться свекровь. — Что ты творишь?

— Мам, не лезь! — огрызнулся он. — Это между мной и моей женой!

Он повернулся к Марине, и в его глазах она увидела что-то страшное — холодную ярость человека, который привык контролировать и не терпит неповиновения.

— Ты меня позоришь при гостях! — продолжал он кричать. — Перебиваешь, когда я говорю тост! Какие ещё курсы? Мы это не обсуждали! Ты сначала со мной посоветуйся, а потом языком треплешь!

Марина стояла, словно поражённая молнией. Этот человек, который орал на неё при её подругах, в её день рождения, за её же столом — был ли он действительно тем Андреем, за которого она вышла замуж? Или тот Андрей был лишь маской, которая теперь окончательно слетела?

— Извините, — прошептала она гостям и побежала в спальню.

Там она села на кровать и попыталась успокоить дрожь в руках. Из гостиной доносился приглушённый голос Татьяны Михайловны — она что-то объясняла подругам, извинялась. Потом послышались звуки сборов, прощания.

Через десять минут в спальню постучали.

— Марина, это я, — голос свекрови.

— Входите, Татьяна Михайловна.

Пожилая женщина села рядом с ней на кровать, обняла за плечи.

— Дорогая, мне так стыдно… Я не знаю, что на него нашло. Это не мой сын вёл себя сегодня, это какой-то чужой человек.

— А может быть, наоборот, — тихо сказала Марина. — Может быть, сегодня я впервые увидела настоящего Андрея. А тот, добрый и нежный, был игрой.

— Не говори так, дорогая. Я же знаю своего сына. Что-то с ним происходит, что-то нехорошее. Может быть, к врачу нужно обратиться?

Марина покачала головой. Она вдруг с пугающей ясностью понимала, что никакой врач здесь не поможет. Проблема была не в стрессе, не в работе, не в гормонах. Проблема была в том, что Андрей наконец показал своё истинное лицо — лицо человека, который считает жену своей собственностью, которую можно одёргивать, поправлять и унижать.

— Татьяна Михайловна, подруги уехали?

— Да, я их проводила. Они очень волнуются за тебя, просили передать, что завтра обязательно позвонят.

— А где Андрей?

— На кухне сидит. Пытался со мной разговаривать, но я ему сказала, что пока ничего обсуждать не буду, пока ты не выйдешь.

Марина встала и подошла к шкафу. Достала чемодан, тот самый, который они покупали для свадебного путешествия. Какая ирония.

— Марина, что ты делаешь?

— То, что должна была сделать давно.

Она начала складывать в чемодан одежду — не всю, только самое необходимое. Руки дрожали, но движения были чёткими, решительными.

— Куда ты собираешься?

— К маме. Мне нужно время подумать. Понять, что делать дальше.

Татьяна Михайловна молчала, глядя, как невестка собирает вещи. В её глазах была боль и понимание.

— Я попробую с ним поговорить, — наконец сказала она. — Объяснить, что он натворил.

— Спасибо вам за всё. Вы хорошая женщина, и мне жаль, что вам приходится расхлёбывать то, что устраивает ваш сын.

Марина закрыла чемодан, взяла сумочку, последний раз окинула взглядом спальню. Сколько счастливых вечеров они провели здесь с Андреем, сколько планов строили, лёжа в темноте и мечтая о будущем. Теперь это казалось историей из чужой жизни.

В коридоре её поджидал Андрей. Он уже остыл, лицо приняло обычное выражение.

— Марина, ну куда ты собралась? Давай поговорим нормально.

— Не сейчас.

— Послушай, я понимаю, что погорячился. Но ты же понимаешь — день тяжёлый был, устал, а тут ещё ты с этими курсами… Ну зачем было при всех объявлять? Мы же должны такие вещи обсуждать вдвоём, как семья.

Марина остановилась и посмотрела на него. Даже сейчас, после всего происшедшего, он не мог признать, что был неправ. Он лишь объяснял, оправдывался, но не извинялся по-настоящему.

— Андрей, мне нужно время подумать.

— О чём думать? Поругались и поругались, бывает в семьях. Не из-за чего дом разрушать.

— Это не «поругались». Ты унизил меня при моих друзьях, в мой день рождения. Ты кричал на меня, как на непослушного ребёнка.

— Да ладно тебе, не преувеличивай. Я просто попросил не перебивать.

Вот оно — полное непонимание происходящего. Или нежелание понимать. Марина вздохнула и направилась к двери.

— Марина, стой! — Андрей схватил её за руку. — Ты серьёзно собираешься уйти из-за такой глупости?

— Отпусти меня.

— Нет, мы сейчас всё выясним. Я не позволю тебе устраивать истерики и сбегать к мамочке.

«Не позволю». Вот и всё, что нужно было знать. Марина резко выдернула руку.

— До свидания, Андрей.

Она вышла из квартиры, не оглядываясь. Татьяна Михайловна проводила её до лифта.

— Мариночка, ты позвони мне, хорошо? Как бы там ни было, а я тебя люблю как дочь.

— Спасибо. Я позвоню.

В лифте, спускаясь вниз, Марина впервые за много месяцев почувствовала, что может свободно дышать. Да, впереди было много сложного — разговоры с мамой, решение о дальнейшей жизни, возможно, развод. Но страшнее всего было позади — она наконец увидела правду и нашла в себе силы на неё отреагировать.

Мобильный телефон зазвонил, когда она садилась в такси. Андрей. Марина отключила звук и убрала телефон в сумку. Пусть звонит. У неё есть время подумать о том, какой она хочет видеть свою жизнь и готова ли она мириться с человеком, который считает её не равным партнёром, а подчинённой.

За окном такси мелькали знакомые улицы города, где она прожила всю жизнь. Где встретила Андрея, где была счастлива, где медленно теряла саму себя. Теперь эти улицы вели её к новой жизни — пугающей, неопределённой, но честной.

А завтра она обязательно позвонит в учебный центр и уточнит расписание курсов озеленителей. Это будет её первый шаг в новую жизнь — жизнь, где она сама принимает решения и не боится высказывать своё мнение.