Все происходило точно как во сне… Мужчина в черном пальто стоял у входа в метро «Сокольники», руке его краснела алая роза

Все происходило точно как во сне… Мужчина в черном пальто стоял у входа в метро «Сокольники», руке его краснела кроваво-алая роза.

— Красное и черное… как на похоронах, — воткнулась откуда-то мысль.

И Алиса Волкова будто споткнулась об него, остановилась посреди тротуара, а толпа утренних пассажиров потекла вокруг нее, как вода вокруг камня. Кто-то недовольно пробурчал про «столбы посреди дороги», но она не обратила внимания.

В ее сне все было точно так же! Высокий мужчина, отсутствующий взгляд завис в толпе, алый бутон горит пятном на черном потертом драпе.

На табло у входа на станцию часы показывали семь ноль четыре. Семь утра… Через час начинается семинар по мифологии, а она стоит у метро и пялится на незнакомца, который почему-то снился ей этой ночью.

Мужчина с розой вдруг уставился на нее:

— Вы… — и шагнул навстречу.

Алиса инстинктивно дернулась назад. Он растерялся и замер, каким-то дрожащим голосом спросил:

— Вы не видели здесь девушку? Блондинку в красном плаще?

Алиса замотала головой и кинулась к эскалатору. Сердце трепыхалось где-то у горла. Она вцепилась в ручку сумочки, словно это могло унять волнение. Который это раз? Двенадцатый? Пятнадцатый?! Они снятся ей уже два месяца! Сны, которые сбываются! Каждая деталь…

Первый раз был пожар в соседнем доме… Утром ее встретил на улице едкий дым из окна соседней пятиэтажки. Тогда она отмахнулась — совпадение.

Потом приснилась старушка. Она с серым лицом лежала на тротуаре, и ее лицо желтело пятнами от мигающей вывески «Кофейня на Тверской». Ее любимой, куда Алиса заходит по утрам за стаканчиком латте.

В тот день его она так не выпила — ко входу в кофейню было не пробраться через толпу зевак. Да и она забыла о кофе…

Тело погрузили на носилки, и скорая с воем понеслась через поток машин. А Алиса весь день то и дело трясла головой, это не сон сейчас? Реальность? А потом в ужасе сжималась — нет, не хочу видеть вещие сны! Это страшно!

Сегодня этот тип. С розой… Сколько их было уже?!

В вагоне метро девушка открыла заметки в телефоне и быстро набрала:

«7.02 — мужчина, серое пальто, роза, Сокольники — СБЫЛОСЬ».

Пролистала назад, за два месяца набралось с полтора десятка таких записей.

— Либо у меня развивается дар предвидения, либо я схожу с ума, — подумала Алиса. — И мне не нравится ни один из этих вариантов! Хочу свою обычную жизнь!

Поезд уже тащил воздух из тоннеля, когда у девушки зазвонил телефон. На экране высветился неизвестный номер.

— Алисочка? Это Прасковья Семеновна, соседка твоей бабушки. Послушай, Варваре Петровне плохо. Очень плохо…

Сердце пропустило удар — любимая бабуля!

— Что случилось? — губы вдруг онемели, слова давались с трудом.

— Не знаю, милая, — соседка на том конце запричитала. — Вчера она была как всегда, бодрячком, даже дрова колола. Утром я стукнулась в калитку, а она, сердешная, во дворе лежит. Бледная, едва дышит. Скорая увезла ее в районную больницу, сказали, удар. Ты, Алисочка, приезжай скорее. Беду я чую.

— Я сейчас! Я приеду! Что-нибудь придумаю! — выкрикнула Алиса и торопливо шагнула в раскрытые двери вагона.

***

На кафедре Алиса застала только Максима Воронова — нового преподавателя истории, который уже месяц пытался с ней познакомиться поближе. Симпатичный парень, умный, приличный, но у нее правило — на работе никаких романов.

Сейчас, правда, было не до принципов.

— Макс, у тебя машина есть? — выпалила девушка с порога.

— Есть, — у него округлились глаза от такого напора. — А что?

— Мне срочно нужно в область съездить. Бабушка в больницу попала, а ближайшая электричка через три часа. Подвезешь?

Максим лишних вопросов задавать не стал. Через пятнадцать минут его потрепанная «Лада» уже несла Алису по Ярославскому шоссе.

— Серьезное что-то? — он прервал неловкое молчание.

Она дернулась от холода, который пошел по затылку.

— Почему была? Вот я накаркаю…

— Это странно. Что тогда случилось?

— Не знаю, — Алиса отвернулась к окну.

Она оборвала разговор, хотя… на самом деле знала. Точнее, чувствовала. Что-то было не так уже несколько недель.

Бабушка звонила чаще обычного, задавала странные вопросы, нет ли у Алисы необычных снов, не видит ли она что-то такое, чего другие не замечают. Будто через сотни километров чуяла происходящее с Алисой неведомое и странное. Когда внучка отшучивалась, пожилая женщина не могла скрыть облегчения.

— Ну и хорошо, внученька, пронесло.

Похоже, не пронесло…

В холле больницы навстречу семенила Прасковья Семеновна, маленькая, сухонькая, с серыми глубокими глазками.

— Алисочка! Приехала! А это кто? — она с любопытством рассматривала парня.

— Коллега. Подвез, — коротко объяснила Алиса и почувствовал, как вспыхнули румянцем щеки. — Как бабуля? В какой палате?

— Плохо, милая. Совсем плохо. Врачи ничего не понимают. Все показатели у нее в норме. А самочувствие ухудшается с каждым часом, — Прасковья Семеновна развела руками, и уголки ее губ опустились.

***

Бабушка лежала в палате одна, подключенная к аппаратам, бледная, глаза закрыты. В какой момент Алисе даже показалось, что морщины у нее застыли и превратили любимое лицо в жуткую маску.

Но стоило дотронуться до сухой руки, как Варвара Петровна открыла глаза. Алиса с облегчением выдохнула, увидев совершенно ясный взгляд. У больных людей такого взгляда не бывает…

— Лиса, — едва слышно бабуля назвал ее милым семейным прозвищем. — Знала, что приедешь.

— Конечно, бабуль, я приехала, как только узнала. Как ты себя чувствуешь?

— Как человек, которому пора, —бабуля повернула голову в сторону Максима, который маячил за приоткрытыми дверями. — Хороший мальчик. Глаза добрые глаза. Только… не для нашей семьи, внучка.

— Бабуль, что за ерунда? — снова смутилась Алиса. — Он просто подвез…

Варвара Петровна сжала руку Алисы с силой, откуда только взялась…

— Лиса, слушай внимательно. Это не ерунда. Долго объяснять, у меня времени не осталось, за мной уже идут. Дома в спальне в шкафу за зимними вещами стоит красная коробка. Возьми ее…

Варвара Петровна неожиданно начала немного задыхаться.

— Мой дневник, в нем… все написано. Я хотела унести с собой, но… не получится, —голос ее было едва слышно. — Прости меня, родная. Думала, уберегу тебя, нормально жить будешь. Как все. Но не смогла… Дар сам выбирает, кому служить.

— Какой дар? О чем ты говоришь? — Алису вдруг накрыло жуткой тревогой, в груди разлилась ужасная тоска.

Бабуля ей не ответила. Она смотрела куда-то за плечо внучки, и глаза ее внезапно расширились.

— Уже пришли, — дыхание ее стало частым. — Быстро же… Лиса, помни, дар — это не проклятие. Это ответственность. И от нее…

Аппараты вдруг тревожно запищали, и через несколько секунд в палате суетились врачи и медсестры.

Алиса замерла, не в силах выпустить бабушкину руку. Та дрогнула и застыла. Тепло жизни стремительно начало невидимым облачком таять в пальцах девушки. Кто-то оттолкнул ее, чьи-то руки бережно увели Алису в коридор.

Она будто из сна вынырнула, повернула голову — Максим. Он зачастил в попытке ее приободрить:

— Послушай, не переживай так. Ей обязательно помогут. Может, кофе? Давай схожу за ним, в холле есть автомат.

— Не хочу я никакого кофе, — отрезала девушка. — Я хочу понять, что сейчас происходит.

— В каком смысле? Что делают врачи?

Алиса посмотрела на него — серьезное лицо, умные глаза за очками, никакой показной жалости или фальшивых утешений. Обычный человек, который оказался рядом в трудную минуту. От его нормальности стало вдвойне страшнее, как ему объяснить странные предчувствия и ощущения?

— Не знаю в каком, — призналась девушка, на лбу у нее пролегла складка. — Не знаю, как тебе объяснить.

Она и сама не понимала, зачем рассказывает ему все, что бродит внутри, тревожит ее.

— Последнее время у меня… странности какие-то. Сны снятся, а потом сбываются. Сегодня утром приснился мужчина с розой у метро и… Он там действительно был. Точно такой же, как во сне.

— Может, случайность? Не выспалась, вот и… показалось.

— Это происходит все чаще, уже больше десяти раз мне снились вещие сны.

Алиса закусила губу, ей было и стыдно, что она выглядит в его глазах какой-то истеричкой, и обидно, что он не понимает, как это тяжело.

Неожиданно Максим поддержал ее.

— Знаешь, у меня дед рассказывал… В их семье женщины иногда видели то, что другим не дано. Называл это «даром». Говорил, передается по наследству.

— Ты ему веришь?

Парень неопределенно пожал плечами.

— Дед много во что верил. Но был далеко не дурак. Так что…

Договаривать не стал. Потому что и ему непонятно, как это связать… Предания какие-то, семейные сказки и современная жизнь. И Лиса, самая обычная девушка. Красивая, конечно, с характером, но ничего странного или пугающего в ней нет.

Через час из палаты вышел врач. Бледное лицо, поникший — все в нем будто кричало о плохой новости. Он начал осторожно:

— Вы внучка?

Алиса кивнула. У нее земля ушла из-под ног, она устояла только благодаря крепкому плечу Максима. Врач сказал то, о чем она уже догадалась:

— Соболезную. Спасти вашу бабушку не удалось. Констатировали смерть полчаса назад.

Плакать не хотелось — только внутри все похолодело.

— Могу я ее увидеть?

— Конечно.

Алиса уже входила в палату, там было тихо. Персонал ушел, приборы отключили. Бабушка лежала с закрытыми глазами, лицо ее стало спокойным. Алиса села рядом, взяла за руку. Холодная… ушла жизнь.

— Прости, бабуль, — прошептала она. — Не знаю, что ты имела в виду, но я постараюсь разобраться.

И в этот момент она почувствовала что-то странное! Будто в воздухе что-то дрогнуло, сдвинулось. Холодок пробежал по спине, девушка резко обернулась.

Краем зрения уловила какую-то тень в углу. Повернулась — никого нет. Она обняла бабулю, поцеловала в щеку и пошла к выходу. А по спине текла ледяная струйка, ощущение чужого присутствия в палате.

Максиму она говорить не стала. Он шел чуть впереди, словно прокладывал ей дорогу, а она — на полшага позади.

По дороге девушка трижды ловила краем глаза странные движения — тени, которые мерцали в пустых коридорах. А потом вдруг растворялись, как тает туман под солнцем, стоило ей повернуться к очередному углу.

Когда они сели в машину, она увидела в зеркале заднего вида то, что заставило ее сердце екнуть. На крыше больницы сидел огромный черный ворон. И смотрел прямо на нее. Осмысленно, долго…

Она сжалась на пассажирском сиденье.

— Максим, — сказала она. — Поедем к бабушке домой. Надо разобраться с вещами и… еще найти одну важную коробку.

— Уверена? Может, в гостинице тебе будете легче?

Алиса покачала головой — нет, сейчас. Надо разобраться с этим немедленно. А как еще остановить эту волну странностей, зловещую и неотвратимую? Никем не видимая, она поднимается все выше, чтобы захлестнуть ее с головой.

Внутри пахло, как и всегда — травами, старым деревом, печным дымом и чем-то еще. Обычно это ее успокаивало, но не сегодня… Алиса с порога бабушкиного дома издергалась от чего-то странного, что мешало окунуться в размеренную, деревенскую жизнь.

Чужой запах? Нет… Как будто какие-то невидимые глазу следы! Она чувствовали их по всему дому.

— Красивый дом, — Максим тем временем разглядывал резьбу на окнах. — Старинный?

— Дедушка строил в пятидесятых, — Алиса крутила головой в попытке понять, что же не так. — Но по старым образцам. Говорил, что дом должен стоять по правилам, иначе жить в нем будет неуютно.

Внутри словно засела заноза и тянула, колола ее.

— Странно, — она торопливо прошла в самую большую комнату из прихожей. — Дом как будто обыскивали.

Она прошла в горницу, главную комнату дома.

— Смотри.

Вроде все выглядело как обычно. Старинный буфет с фарфоровой посудой, круглый стол под кружевной скатертью, иконы в красном углу. Но внимательный взгляд девушки сразу заметил. Книги на полках стояли не в том порядке, как это было у Варвары Петровны, ковер лежал криво, крышка сундука у стены приподнята, хотя бабушка всегда держала его плотно закрытым.

— Кажется, здесь что-то искали, — осознала она. — И это не врачи скорой помощи, они не стали бы действовать так незаметно и аккуратно.

Кто это, и что он искал в доме у бабушки? Но сначала надо найти коробку с дневником.

Спальня была приземистой, с единственным окном, что смотрело в сад. Старинный шкаф из темного дерева занимал половину стены. Алиса открыла его, раздвинула зимние вещи — тулуп, валенки, теплые платки. За ними нашлась жестяная коробка с вытертыми красными цветами на боках.

Внутри лежала аккуратная стопка: толстая тетрадь в клеенчатой обложке, несколько засушенных растений, которые она не узнала, странный кулон на черном шнурке, маленький мешочек с чем-то сыпучим и что-то тяжелое, завернутое в темную ткань.

Максим с любопытством заглянул через плечо.

Девичьи пальцы осторожно развернули ткань — нож! Не обычный, а какой-то древний. Рукоять из темного дерева была покрыта цепочкой непонятных символов, а изогнутое лезвие в тусклом свете спальни поблескивало, как зеркало.

Она пробормотала:

— Бабушка никогда не рассказывала про такие вещи.

— Может, семейная реликвия? — предположил Максим. — У моего деда тоже было много старинных предметов. Он особо никому их не показывал и не рассказывал, откуда они у него.

Алиса открыла тетрадь на первой странице. Почерк был бабушкин, тек круглыми буквами по желтым страницам:

«Если ты читаешь это, Лиса, значит, дар перешел к тебе, а меня уже нет рядом. Прости меня. Я хотела, чтобы традиция умерла со мной. Только она сильнее любых желаний.

В нашем роду женщины всегда были особенными. Мы видим то, что скрыто от других. Нам открыты границы между мирами. И наш долг — их охранять.

Твоя прабабушка Анна была ведуньей, и прапрабабушка Екатерина — тоже. Я пыталась от этого убежать. И все-таки стала той, кем должна была стать.

Дар не выбирают — он выбирает сам. Лиса, ты следующая, он выбрал тебя».

Она прочитала вслух первую запись и удивилась.

— Она серьезно верила в это?

— А ты нет? — тихо спросил Максим. — После всех твоих снов?

Алиса перевернула страницу. Текст продолжался:

«Знаю, что ты сейчас думаешь — бабушка под старость лет поверила в сказки. Но вспомни свои сны, внучка. Вспомни то, что ты видишь краем глаза. Это не болезнь и не фантазии. Это пробуждение. Ведуньи — хранительницы равновесия мира.

Это большая ответственность, Лиса. И большая опасность. Есть силы, которые не любят тех, кто им мешает».

— Читай дальше, — попросил Максим, когда Алиса остановилась.

— Боюсь, — призналась она. — А если это правда? Если я действительно… ведунья?

Он был рассудителен:

— Когда узнаешь все до конца, тогда и решишь, что делать дальше. Пока не понятно, с чем ты имеешь дело.

Чтение дневника продолжилось:

«Дар проявляется постепенно. Сначала видишь вещие сны, потом появляются видения, способность чувствовать духов и другие сущности. Кое-кто из того мира безвреден — домовые, духи природы, души умерших, которые не могут найти покой.

Но есть и опасные.

Темные сущности питаются страхом, болью, отчаянием. Они пытаются прорваться в человеческий мир, чтобы распространить хаос и страдания. Ведунья может и должна их остановить.

Будь осторожна, темные силы тоже почувствовали твою новую силу».

Сразу же Алиса вспомнила ворона на крыше больницы, странные тени в коридорах.

— Что дальше? — Максим сгорал от нетерпения.

«В коробке лежат вещи, которые помогут тебе в начале пути. Нож — для защиты от темных сущностей, но пользоваться им нужно только в крайнем случае. Кулон скроет твою ауру от врагов. Травы защищают и исцеляют.

А главное твое оружие — знания. Изучай старые обряды, слушай свою интуицию, доверяй снам, Лиса. Знай, ты не одна. Есть другие носительницы дара, найди их, чтобы бороться со злом вместе».

Алиса перелистнула несколько страниц. Они были густо исписаны рецептами трав, описаниями защитных ритуалов, пояснениями символов. Целая инструкция для начинающей ведуньи. У нее вдруг завибрировали, загудели кончики пальцев, так захотелось прикоснуться к предметам в коробке.

— И что ты думаешь делать? — отвлек ее от этого ощущения Максим.

Девушка закрыла тетрадь, посмотрела на содержимое коробки. Выглядит как реквизит для исторического фильма или театральной постановки. Однако вещие сны были реальностью…. Как и видения. А слова умирающей бабушки звучали слишком серьезно, чтобы быть бредом.

— Не знаю, — честно призналась она. — Часть меня говорит, что это все фантазии. А другая…

— Помнит про мужчину с розой, — закончил за нее Максим.

— Именно.

Алиса все-таки взяла в руки кулон. Небольшой, из темного металла, с выгравированным символом, который она не могла ни прочитать, ни опознать.

— А что ты думаешь? Со стороны виднее. В какую историю я тебя втянула?

Максим задумчиво рассматривал вечерний сад в окне.

— Знаешь, я всю жизнь изучаю историю. Одно знаю точно — в каждой легенде есть зерно истины. Возможно, то, что твоя бабушка называет ведовством, на самом деле какая-то особая чувствительность к… Ну, не знаю, как это назвать. К тонким энергиям, к информационным полям.

— То есть ты не считаешь меня сумасшедшей? — Алиса почувствовал облегчение.

— Нет. Считаю человеком, который столкнулся с чем-то необычным и пытается это понять. Что совершенно нормально.

Спокойная поддержка Максима была как якорь в бушующем море. Когда все вокруг такое зыбкое, странное, незнакомое.

— Спасибо, — Алиса снова открыла дневник, пролистала дальше. — Смотри, здесь написано про первые признаки дара. «Пробуждение обычно происходит в момент сильного стресса или потери. Сначала появляются вещие сны, затем…»

Она запнулась, то ли от страха, то ли…

«Затем начинают проявляться духи умерших родственников. Те, кто при жизни обладал даром, приходит, чтобы передать знания и предупредить об опасности».

Она призналась Максиму:

— И в больнице после смерти бабушки я видела какую-то тень в углу палаты. Когда мы уезжали из больницы, то ворон на крыше смотрел прямо на меня.

Максим нахмурился.

— Ворон — это символ чего-то конкретного? Посмотри, в тетради есть информация?

Ответ нашелся через несколько страниц:

«Вороны — посланники между мирами. Иногда в них вселяются духи, чтобы передать важное сообщение».

У Алисы вдруг запульсировал висок, она неуверенно предположила:

— Максим, а что если бабушка пытается со мной связаться? И ворон — проводник.

Максим как всегда был практичен:

— Тогда, наверное, стоит ее выслушать. Но как это сделать?

Алиса уже искала нужный раздел:

«Для общения с духами предков нужно создать подходящие условия. Зажечь свечи, воскурить травы, сосредоточиться на голосах, что не слышны в этом мире».

Девушка вытащила из коробки сверток из старой газеты.

— Здесь есть какие-то сушеные растения. Возможно, как раз для этого.

— Хочешь попробовать? — Максим заметил, как у девушки загорелись глаза.

Она помедлила несколько секунд. Как же страшно! Общаться с мертвыми… Но просто сидеть и гадать бесполезно. Если дар действительно существует, нужно учиться им пользоваться. А если нет — тогда ничего не произойдет, и рациональный Максим поможет ей списать все на стресс.

И она кивнула — да.

Они вернулись в большую комнату, которая уже утонула в вечерних сумерках. Алиса зажгла свечи, старые, церковные, которые бабушка всегда держала в буфете. Достала из коробки засушенные травы. Их запах был горьковатым и густым.

Девушка сунула одну веточку в желтый огонек пламени, и густой дым поплыл по комнате.

Теперь сосредоточиться и… ждать.

Алиса закрыла глаза. Напротив — Максим, с другой стороны стола, он поможет, если что-то пойдет не так. Сначала ничего не происходило, пряный запах трав, потрескивание свечей, тихое дыхание.

Как вдруг в комнате стало холоднее. Воздух словно сгустился, стал плотнее.

— Бабушка? — тихо позвала Алиса. — Если ты здесь, если можешь меня слышать… Я нашла твой дневник. Что мне делать дальше?

Тишина… Белесая дымная струйка укладывается в причудливые узоры. Алиса уже собиралась открыть глаза, когда скрипнула половица. И тут же до нее донесся голос — слабый, далекий, но такой родной:

— Лиса…

Девушка открыла глаза. Через дым и мерцание свечей виднелась полупрозрачная фигура. Бабушка! Не такая, какой была в больнице, больной, умирающей, а такая, какой Алиса помнила ее с детства. Прямая, сильная, круглое лицо с упрямым подбородком и широкими бровями-крыльями.

У Максима вытянулось лицо.

— Я ее вижу.

— И ты тоже? — удивилась Алиса.

Ей не было страшно, призрак смотрел на нее ясным взглядом, от которого теплело на сердце.

— Слабо, как дымку.

Призрак бабушки улыбнулся.

— Хороший мальчик, — голос был тихий, как в больнице перед смертью. — Видит то, что не каждому дано. У него тоже есть дар, только другой.

— Бабуль, — обратилась к ней Алиса. — Что за дар? Почему ты мне ничего не рассказывала?

— Хотела уберечь, — Варвара Петровна поникла. — Думала, если не говорить, не учить, то и проявляться не будет. Не получилось… Дар сильнее любых желаний.

— Откуда он взялся?

— Из глубины веков, внучка. Наш род идет от тех, кто стоял на страже между мирами еще во времена, когда люди помнили о духах и не боялись их. Мы — хранители равновесия.

— И что теперь мне делать? Я прочитала про видения и сны, они появились!

Лицо призрака стало серьезным.

— Учиться, Лиса. И быть осторожной. Твое пробуждение не осталось незамеченным. К тебе идут те, кто хочет использовать твою силу для своих целей, — лицо у бабушки стало суровым. — Есть люди, которые служат темным силам. Их хозяева питаются энергией таких, как мы. А есть…

Призрак вдруг посветлел и начал таять, сливаясь с дымом.

— Есть древние сущности, которые долго спали, но теперь просыпаются. И они очень голодны.

У Алисы волосы встали дыбом. Она, как испуганный котенок, готова была броситься к бабушке за защитой.

— Что мне делать? Как спастись?

— В дневнике все написано. Изучай, практикуйся, ищи других ведуний. В Москве есть несколько, они помогут, — дух стал тонким свечением. — Мне надо уходить, Лиса. Помни, дар — это не проклятие, это предназначение. И ты справишься.

— Подожди! — крикнула Алиса, но в комнате были снова лишь дым и огоньки свечей.

Максим откинулся на спинку стула.

—Я тоже ее видел, нечетко, но видел. Как будто через сильный туман. Зато слышал каждое слово, — он смотрел на Алису серьезно. — Значит, это все правда. У тебя действительно есть дар.

Алиса кивнула, она не сводила с него внимательного взгляда.

— Ты понимаешь… Что рядом со мной опасно. Во что ввязываешься? Уезжай, я пойму.

Вдруг парень накрыл ее ладонь своей большой, теплой рукой.

— Я же говорил, мой дед тоже верил в такие вещи. Он не мог ошибаться. А еще он говорил, что люди с даром должны держаться вместе. Потому что в одиночку им приходится туго.

Алиса недоверчиво усмехнулась.

— Ты не собираешься удирать, узнав, что я ведунья?

— Ни за что, — он улыбнулся. — Во-первых, это невероятно интересно с исторической точки зрения. А во-вторых…

Он помолчал.

— Во-вторых, мне ты нравишься. Независимо от всяких даров.

Стало так тепло! Среди темного и жуткого его ладонь была такой надежной.

— Спасибо, — Алиса призналась наконец. — Я так благодарна, что ты рядом. Не знаю, что бы я делала одна.

— Не одна ты, — Максим сплел свои пальцы с ее. — Мы разберемся с этим вместе.

Вдруг что-то громко стукнуло со стороны двора. Будто кто-то ударили в дверь.

— Кто это может быть? — шепотом спросил Максим.

— Не знаю.

Алиса прислушалась. Снова стук, настойчивый. Она взглянула на часы, это не Прасковья Семеновна. Поздно для деревенских визитов, она в такое время спит.

Стук повторился и стал еще громче. Донесся мужской голос:

— Откройте! Мы знаем, что вы дома!

Парень с девушкой переглянулись.

— Они не знают, что бабушка умерла, — шепнула Алиса.

— Или знают, но ищут тебя, — мрачно предположил Максим.

Незваный гость у двери стал еще настойчивее:

— Варвара Петровна! Нам нужно поговорить о вашей внучке! Это касается ее безопасности!

Алиса почувствовала, как сердце учащенно забилось. Призрак бабушки предупреждал, уже идут те, кто хочет использовать ее силу. Нельзя открывать. А еще лучше — убраться отсюда незаметно для тех, кто стоит у двери.

Дверь распахнулась с сильным грохотом! Алиса схватила красную коробку с дневником. Здесь ответы на ее вопросы! Максим потянул ее к окну.

— Сюда, быстро.

Но было поздно…

В сенях застучали шаги, и в комнату вошли двое мужчин. Среднего роста, крепкие, но не рослые, в неприметных темных костюмах, оба с лицами, которые забываются сразу после встречи. Самые обычные люди, неприметная часть толпы.

Вот только глаза… Они были абсолютно черные, ни белков, ни зрачков — провалы в никуда.

— Алиса Волкова, — голос мужчины звучал, как шелест сухих листьев. — Наконец-то, мы встретились.