Извинись перед мамой. Сейчас же, – муж встал на сторону тещи

Воздух в просторной гостиной, некогда казавшейся Юле воплощением семейного уюта, висел тяжелым свинцом.

На столе дымился остывший чайник, а на полу, как немой укор, валялась кукла дочери Евы.

Анна Петровна сидела в своем “тронном” кресле, ее лицо застыло в маске ледяного неодобрения.

Алексей уткнулся в телефон, делая вид, что не замечает натянутости. Юля стояла у окна, глядя на закат и набираясь смелости.

– Мама, я еще раз хочу вернуться к разговору о размене. Эта квартира слишком тесная для всех нас сейчас…

– Тут же восемьдесят квадратов, – резко перебила ее Анна Петровна. – Как может быть тесно?

– Я не про квадратуру, а про то, что мы не можем ужиться. Нам и в ста квадратах будет так же. Мы с Алексеем хотим снять что-то свое, тебе было бы спокойнее и просторнее… Еве тоже нужна своя комната, а не проходная кладовка, – закончила свою мысль Юлия.

Анна Петровна резко повернула голову, ее глаза сверкнули открытой недоброжелательностью:

– Опять свое? Здесь все есть, за тебя все делают! Ты думаешь, я не вижу, как ты Еву растишь? Полная бестолковщина! Игрушки разбросаны, уроки не проверены… Лентяйка! Дочь вся в тебя пошла – такая же неорганизованная. Ужас просто…

Семилетняя Ева, игравшая в углу, вздрогнула после слов бабушки и прижала куклу к груди.

– Мама, пожалуйста, не при Еве… И это не про лень. Это про то, что нам всем нужно личное пространство. Тебе – отдых от нас. Нам – возможность жить по своим правилам.

– Мои правила – единственно правильные! Я жизнь прожила, я знаю, как надо! А ты все пытаешься умничать, неблагодарная. Алексей-то молодец, он ценит, что о нем заботятся! Не то что вы две, – закатила глаза женщина. – Я вообще не понимаю, как Леша тебя выбрал? Что он в тебе нашел? Ты же никакая женщина и никакая хозяйка…

– Чем я опять тебе не угодила? Или не угодила сразу же, как родилась? – с усмешкой проговорила Юлия.

– О, начинается… – фыркнула Анна Петровна. – Да уж, Лешке не повезло взять в жены такую грязнулю.

Юля бросила взгляд на мужа, ожидая от него поддержки. Он медленно оторвал взгляд от экрана и театрально вздохнул.

– Юль, ну хватит уже маму нервировать. Она же заботится о нас, о Еве. Нужно уважать старших, тем более таких заботливых, как Анна Петровна. Размен… Это лишние хлопоты, нервы. Живем же нормально. Не ищи проблемы на пустом месте, – едва Алексей раскрыл рот, как из него полилась ерунда.

– Нормально?! Алексей, ты серьезно? – голос Юли сорвался. – Это нормально, когда мама каждый день указывает, как мне готовить, убирать, воспитывать мою дочь? Когда она называет нас с Евой лентяйками? А ты просто… удобно устроился! Тебе подают, стирают, гладят, обслуживают, как студенту-первокурснику! И ты еще поддерживаешь это?!

– Как ты смеешь так говорить! – Анна Петровна резким рывком вскочила с места. – Я для вас горб гну! А ты – сплошная подлость и неблагодарность! Хочешь выгнать меня из моей же квартиры? Нет, никакого размена не будет! Квартира моя, и останется при мне! Если тебе что-то не нравится, собирай свое барахло, свою девчонку и уматывай к чертовой матери!

Алексей, поняв, что лучше встать между женщинами от греха подальше, обратился к Юле:

– Остынь! Ты себя не контролируешь. Извинись перед мамой. Сейчас же. Не позорься. Она столько всего для нас сделала. Это нужно ценить и каждый день благодарить.

Юля с удивлением посмотрела на человека, который должен был быть ее опорой, ее союзником.

Однако вместо мужа она увидела удобного квартиранта, полностью купленного ложным авторитетом и комфортом, который обеспечивала ему теща.

По лицу Алексея было очевидно, что он сильно боялся конфликта и предательства.

Юля перевела взгляд с мужа на Еву, которая съежилась в уголке в страхе. В этот момент внутри женщины что-то окончательно переломилось. Горячая волна гнева сменилась ледяным, кристально ясным спокойствием.

– Нет, Алексей. Извиняться мне не за что. Я ухожу. Сегодня же. С Евой, – очень тихо, но так, чтобы было слышно каждое слово, произнесла Юлия.

В гостиной повисла гробовая тишина. Анна Петровна онемела от такой наглости дочери. Алексей растерянно моргал.

– Убирайся! И дочь свою забирай! Увидим, как вы без меня проживете, лентяйки несчастные! Неблагодарные! – прошипела Анна Петровна шепотом, полным ненависти.

– Юля, ты что, с ума сошла?! Куда? Одумайся! Это же просто ссора… – растерянно проговорил Алексей.

– Это не ссора, Алексей. Это конец. Конец всему этому… цирку. Ева, одевайся, милая. Мы уходим. Быстренько, собери самое нужное, – произнесла Юля, больше обращаясь к себе и к Еве, чем к ним.

Женщина взяла дочь за руку и увела в комнату. Она не стала смотреть на лица матери и мужа, которые взглядом метали в нее молнии.

Юлия помогла дрожащей дочери собрать маленький рюкзачок с игрушками и вещами.

Через час они стояли на пороге незнакомой, скромной однушки, снятой в спешке на последние накопленные деньги.

Тишина после криков была оглушительной и блаженной. Последующие дни подтвердили ее решение.

Телефон молчал, а потом пришло единственное смс от Алексея: “Как ты могла так подло поступить с мамой и со мной? Ты разрушила семью. Не пытайся звонить, пока не одумаешься и не вернешься с повинной. Мы с мамой очень разочарованы”.

Юля прочитала сообщение, стоя на балконе новой квартиры, наблюдая, как Ева впервые за долгое время беззаботно рисует на полу, не оглядываясь в страхе на дверь.

Никакой тоски по мужу не было, только облегчение и горечь. Фраза “мы с мамой” стала последней каплей.

Все ее сомнения по поводу неправильности своих действий окончательно отпали.

Спустя два месяца Юля подала на развод. Анна Петровна прибежала в суд вместе с Алексеем.

Она сходу принялась поливать дочь грязью, крича направо и налево о том, что та неблагодарная.

По этой причине судебные приставы под белые ручки выставили Анну Петровну на крыльцо.

Больше мать и дочь не общались, как не общалась и Юля с бывшим мужем, который интереса ни к ней, ни к дочери не проявлял.

От родственников женщина слышала о том, что Алексей так и продолжал жить в квартире Анны Петровны, которая в нем души не чаяла.

Спустя семь лет, когда матери не стала, бывший муж Юлии стал единственным владельцем четырехкомнатной квартиры.

Оказалось, что покойная теща завещала всю свою недвижимость любимому зятю.

Юлию этот факт ни капельки не удивил. Уж слишком сильно мать любила Алексея.