Мама, так дело не пойдет. Тебе придется съехать в гостиницу, – смело проговорил сын

Квартира Егора и Эрики в типичном спальном районе Москвы дышала ритмом молодой семьи: поздние подъемы в выходные, работа за ноутбуками допоздна, спонтанные ужины.

Все изменилось с приездом Дарьи Николаевны. Свекровь приехала “всего на месяцок”, как она сказала, с огромным чемоданом, полным домашних солений и вязаных носков для Егора.

Эрика приняла свекровь с наигранной радостью и начала обратный отсчет. Она вообще не любила людей, которые называли себя гостями и торчали не два дня, а неделю или месяц.

Утро первого дня с Дарьей Николаевной началось в 05:00 утра. Дверь спальни Егора и Эрики распахнулась с характерным скрипом.

– Вставайте, пташки! Рассвет – лучшее время! – звонко провозгласила Дарья Николаевна, уже одетая в спортивный костюм лимонного цвета. – Воздух-то какой! Организм требует активности!

Эрика, уткнувшись лицом в подушку, простонала. Егор попытался возмутиться сквозь сон:

– Мам, мы вчера поздно… Сегодня же суббота…

– Вот потому и надо взбодриться! – неумолимо парировала пожилая женщина. – Я чайку уже поставила. И радио “Маяк” включила, новости послушаем.

Громкие позывные радио и мерный стук ложки о кружку в кухне убили последние надежды на сон.

Эрика открыла глаза и уставилась в потолок с ощущением того, что свекровь только что наплевала на их правила жизни.

Второе утро с Дарьей Николаевной началось немного позже – в 06:30 утра. На этот раз Эрику разбудил не голос, а грохот кастрюль и настойчивый запах жареного лука, пробивавшийся сквозь щель под дверью.

– Егор, что опять происходит? – она толкнула мужа в бок. – Сегодня же воскресенье… ни дня покоя…

– Сейчас я ей скажу, – с надрывом простонал мужчина и, встав с кровати, вышел из комнаты.

– Мама, что ты делаешь? – спросил Егор, выйдя на кухню, заспанный и в растянутой футболке.

– Борщ варю, сынок! – весело отозвалась Дарья Николаевна, энергично шинкуя свеклу. – Чтобы к обеду настоялся, а потом гимнастику поделаю, я новую разминку по телевизору видела, с гантельками!

– Нельзя же нас так рано будить?! – возмутился мужчина. – Мама, у нас последний выходной.

– Ничего, вы молодые, успеете выспаться, – рассмеялась мать, обесценив отдых сына и невестки.

Так как шум на кухне не утих и через десять минут, а Егор не вернулся, Эрика встала с кровати.

Зайдя на кухню, она встретилась взглядом с Дарьей Николаевной, которая радостно подмигнула ей.

– С добрым утром, дорогая! – проговорила женщина и включила на планшете бодрую музыку для зарядки. – Все доварила, теперь можно и зарядку сделать! – добавила она и начала с энтузиазмом приседать.

– Можно не здесь? Есть гостиная… – пробормотала Эрика. – Я хочу отдохнуть хотя бы здесь…

Дарья Николаевна пожала плечами и убежала в гостиную махать руками и ногами.

Утро понедельника началось для супругов не в 06:30, как они привыкли, а в – 04:45.

Эрика проснулась от странного шума. Она резко открыла глаза и осторожно вышла в коридор.

Дарья Николаевна в костюме лимонного цвета энергично выбивала ковер на балконе.

Гулкие удары веником разносились по тихой предрассветной квартире как артиллерийские залпы. Эрика не сдержалась и подошла к балкону.

– Дарья Николаевна! – ее голос дрожал от недосыпа и накопившегося раздражения. – Четыре часа утра! Люди спят! Весь дом спит!

– Эричка, дорогая! Да я же не шумлю, я тихонечко! И ковер надо выбить пока прохладно, пыль меньше летает. Я же заботой… – женщина удивленно обернулась.

– Забота – это уважать чужой распорядок! – вырвалось у Эрики, которая переступила грань вежливости. – Наш распорядок! Мы ложимся поздно, встаем рано, по вашей вине! Нам нужна тишина! Ваша “забота” – это пытка недосыпом! – добавила она и выхватила из ее рук хлопушку.

Наступила тяжелая тишина. Дарья Николаевна посмотрела на невестку с искренним недоумением и обидой. В дверях стоял Егор, разбуженный голосами.

– Эрика… – начал он осторожно.

– Нет, Егор! – Эрика была непреклонна. – Я больше не могу. Либо мы находим решение сейчас, либо я ухожу, и ты целый месяц меня не увидишь. Это уже просто невозможно терпеть! Из-за твоей матери скоро соседи начнут вызывать полицию!

Егор вздохнул, глядя то на мать, напоминавшей расстроенную боевую пчелу, то на жену с трясущимися руками и синяками от недосыпа под глазами.

– Мам, – обратился он к Дарье Николаевне, стараясь говорить мягко. – Пойдем, поговорим.

Час спустя, за столом на кухне состоялся тяжелый разговор. Егор пытался быть дипломатом.

– Мам, мы тебе очень рады, но ты же видишь – у нас совсем другой ритм. Работа, образ жизни… Твои ранние подъемы, гимнастика, готовка в пять утра… Нам это очень тяжело. Мы не высыпаемся…

– Я же стараюсь для вас! – в голосе Дарьи Николаевны был слышен надрыв. – Убрать, приготовить… Чтобы вам легче было!

– Мы ценим, мам, правда, – сказал Егор, беря ее за руку. – Но нам легче не становится. Мы чувствуем себя виноватыми, что не соответствуем твоему графику, и при этом мы как зомби. Это… неправильно. Надо уважать чужой распорядок. И твой, и наш.

– Дарья Николаевна, мы вас очень любим. Но нам нужна тишина утром. Хотя бы до девяти по выходным и до шести в рабочие дни. Это наша просьба, – добавила Эрика, собрав всю волю в кулак.

– Я… я не хочу вам мешать, – тихо сказала она. – Но как я могу не готовить? Не убирать? Сидеть тихо до девяти? Я не могу!

Егор обменялся взглядом с Эрикой. Идея, которую они уже обсуждали шепотом прошлой ночью, казалась теперь единственным выходом.

– Мам, мы нашли отличную гостиницу, – осторожно начал Егор. – Совсем рядом, чистая, уютная. С завтраком. Мы все оплатим.

Дарья Николаевна подняла на сына глаза, полные ужаса.

– В гостиницу?! Сынок, ты меня выгоняешь?!

– Нет, мам! Ни в коем случае! – поспешил успокоить ее Егор. – Ты будешь приходить к нам в гости в любое время! Обедать, ужинать, смотреть телевизор! Но… ночевать – там. Там ты сможешь вставать хоть в четыре утра, делать зарядку, слушать радио, сколько угодно, если это не будет никому мешать. А у нас… у нас будет тишина, и мы все будем высыпаться и общаться с удовольствием, а не через силу от недосыпа.

– Пожалуйста, Дарья Николаевна. Это не из-за того, что мы вас не любим. Это именно из-за уважения – к вашему ритму и к нашему. Так будет лучше всем, – вставила свое мнение Эрика.

Дарья Николаевна посмотрела сначала на сына, потом – на невестку. Она видела решимость в их глазах и свою беспомощность перед их “ночным” образом жизни. Обида медленно уступала место горькому осознанию.

– Ладно, – прошептала она наконец, отодвигая тарелку. – Если я вам так мешаю… Только… только чтобы я могла приходить и чтобы мы вместе обедали?

– Конечно, мам! По выходным, пожалуйста, а так мы работаем! – с облегчением воскликнул Егор.

– И борщ я вам все равно сварю, – добавила Дарья Николаевна с тенью прежней энергии, пытаясь сохранить достоинство. – Но… попозже.

Вечером того же дня Дарья Николаевна заселилась в уютный, но безликий номер гостиницы в пяти минутах ходьбы от квартиры супругов.

Егор и Эрика вздохнули свободно. Тишина следующего утра была для них слаще любой музыки.

Дарья Николаевна приходила по выходным ровно в 10:00 – время, о котором договорились, а в рабочие дни – в 18:00 и помогала готовить, рассказывала новости, играла с котом.

Иногда в ее глазах мелькала тень недоумения – как можно спать до десяти? Но она сдерживалась.

Женщина видела, как Эрика стала спокойнее, как Егор перестал ходить как сомнамбула.

Они ужинали вместе, смеялись, смотрели сериалы, но как только часы показывали девять вечера, Дарья Николаевна собиралась.

– Ну, я пойду, – говорила она с легкой грустинкой в голосе. – Вам еще нужно отдохнуть перед работой. Не буду мешать.

Целый месяц свекровь провела в гостях, а потом засобиралась домой. Прощаясь, она произнесла:

– Приеду, наверное, уже к вам не скоро. Накладно жить, оказывается, не в своей квартире. Хоть ты и оплатил проживание, но все равно то одно купишь, то другое… Теперь вы ко мне приезжайте.

– Ваш распорядок не для нас, – улыбнулась в ответ Эрика. – Мы устаем и любим поспать.

– Это я тоже заметила, – усмехнулась Дарья Николаевна. – Ой, мне бы ваши годы, я бы горы свернула, а не спала все выходные.

Невестка и сын решили не спорить с женщиной и пожали плечами. Проводив ее, они с облегчением выдохнули.