Маш, ну хоть чаю дай детям! — Лена прижимала к себе младшую дочку. — Мы с пяти утра в дороге.

Двоюродная сестра стояла в дверях своей квартиры, загораживая проход. На лице — маска вежливого равнодушия.

— Лен, у меня гости скоро. Вы же на вокзал через час?

— Через два. Поезд в девять вечера.

— Ну вот, а у меня в семь люди придут. Извини, не рассчитала.

Старшая дочка Лены — шестилетняя Катя — дёргала маму за рукав:

— Мам, я писать хочу.

— Маш, можно хоть в туалет?

Сестра нехотя отступила в сторону. Лена с детьми протиснулись в прихожую. Квартира была шикарная — евроремонт, кожаная мебель, огромный телевизор на стене.

— Только быстро, ладно? — Маша нервно поглядывала на часы.

Пока Катя была в туалете, трёхлетняя Аня заныла:

— Мама, кушать хочу.

— Потерпи, солнышко. На вокзале купим что-нибудь.

Маша отвернулась, делая вид, что не слышит. Из кухни доносился запах жареной курицы.

— А Костю почему не взяла? — спросила она, чтобы заполнить неловкую паузу.

— Работает. Смену не мог поменять.

— Понятно. Всё в деревне сидите?

— Где же ещё. Квартиру пока не дают.

Маша поморщилась, словно Лена сказала что-то неприличное.

Из туалета вышла Катя. Лена подхватила сумки:

— Ну, мы пойдём. Спасибо, что пустила.

— Да не за что. Удачной дороги.

Дверь за ними захлопнулась с облегчением. Лена услышала, как щёлкнул замок.

На улице моросил противный дождь. До вокзала — сорок минут на автобусе. Дети промокли, пока дошли до остановки.

— Мам, а почему тётя Маша нас не покормила? — спросила Катя.

— Занята она, доченька. У неё гости.

— А мы не гости?

Лена не знала, что ответить. Когда-то они с Машей были как родные сёстры. Вместе росли, секретами делились. А потом Маша вышла замуж за бизнесмена, переехала в Москву. И стала чужой.

На вокзале было холодно. Лена нашла свободную скамейку в зале ожидания, усадила детей.

— Сидите здесь. Я схожу узнаю про поезд.

У кассы очередь. Лена встала в конец, достала документы. Аня в зале заплакала — устала, проголодалась. Катя пыталась её успокоить, но сама была на грани слёз.

— Девушка, вы не местная? — рядом остановилась женщина лет сорока. Полная, с добрым лицом.

— Нет, из Тульской области. Домой едем.

— А детки где?

— Вон там, на скамейке.

Женщина посмотрела в ту сторону, нахмурилась:

— Господи, да они же мокрые совсем! И плачут. Что случилось?

Лена не выдержала. Слёзы сами покатились по щекам:

— К сестре заехали… думала, покормит хоть. А она… Мы с пяти утра не ели толком.

— Так, — женщина решительно взяла Лену под руку. — Идёмте. Документы есть? Вот и хорошо. Билеты я вам куплю, а вы пока детей покормите.

— Не надо, я сама…

— Не спорьте. Меня Наташа зовут. Я тут работаю, в железнодорожной поликлинике. Всё равно до конца смены торчать.

Она привела Лену с детьми в служебную комнатку. Маленькая, но тёплая. Чайник, микроволновка, холодильник.

— Садитесь. Сейчас всё организуем.

Наташа достала из холодильника контейнеры:

— Вот суп. Правда, вчерашний, но свежий. Котлеты с гречкой. Хлеб. Ешьте, не стесняйтесь.

Дети набросились на еду. Лена сдерживалась, чтобы не заплакать от благодарности.

— Спасибо вам. Я не знаю, как отблагодарить…

— Да что вы! У самой двое. Знаю, каково с малышами в дороге. А сестра-то что? Неужели не накормила?

Лена махнула рукой:

— Гости у неё. Мы помешали.

— Хороши гости, — фыркнула Наташа. — Ладно, Бог ей судья. Вы кушайте, а я за билетами схожу.

Она вернулась через пятнадцать минут. Дети уже доедали, повеселевшие и согревшиеся.

— Вот, места нижние, в середине вагона. Поезд вовремя, через час посадка.

— Сколько с меня?

— Ничего. Это мой подарок уставшей маме.

— Наташа, я не могу…

— Можете. Знаете что? Давайте телефонами обменяемся. Будете в Москве — звоните. Теперь у вас тут есть настоящая сестра.

С того дня они созванивались регулярно. Наташа стала для Лены той сестрой, которую она потеряла в Маше. Делились новостями, советовались, поддерживали друг друга.

Через год Наташа призналась:

— Лен, я больна. Рак. Третья стадия.

Мир Лены пошатнулся. Она рвалась в Москву, но Наташа отговаривала:

— Не надо. У тебя семья, дети. Я справлюсь.

Но голос с каждым разговором становился слабее. А потом Наташа рассказала правду:

— У меня есть девочка. Соня. Ей десять. Она… она не родная. Племянница. Сестра умерла при родах, я удочерила. Но официально не успела оформить.

— Господи, Наташ…

— Лен, если со мной что-то случится… Родственников больше нет. Соню в детдом заберут.

— Не говори глупостей! Ты поправишься!

Но обе знали — чудес не бывает.

Наташа умерла в феврале. Лена приехала на похороны. Соня — худенькая девочка с огромными глазами — стояла у гроба одна. Социальные службы уже готовили документы для детского дома.

— Поехали с нами, — Лена обняла девочку. — Ты будешь жить с нами.

— А можно? — в глазах Сони мелькнула надежда.

— Конечно, можно. Ты же дочка моей сестры. А значит — моя племянница.

Свекровь встретила их в штыки:

— С ума сошла? Своих двоих еле тянем, а ты ещё чужую притащила!

— Она не чужая, мам, — вступился Константин. — Лена правильно сделала.

— В двух комнатах впятером? Вы подумали?

Но Лена была непреклонна. Соня останется. Точка.

Первые месяцы были адом. Теснота, нехватка денег, притирка характеров. Катя и Аня сначала ревновали, потом привыкли. Соня старалась быть незаметной, помогала по дому, нянчилась с младшими.

А потом случилось чудо. Знакомый Константина — дальнобойщик Серёга — предложил:

— У меня дом в пригороде пустует. Мать умерла, я там не живу. Перебирайтесь, пока квартиру не дадут. Бесплатно.

Дом был старый, но крепкий. Четыре комнаты, печка, огород. Рай после тесной квартиры свекрови.

— Папа, смотри, у нас теперь свой двор! — Катя носилась по участку.

— И качели можно повесить! — вторила Аня.

Соня стояла в сторонке, не веря счастью.

— Иди сюда, — позвала её Лена. — Выбирай комнату. Ты же старшая.

— Правда можно?

— Конечно. Ты теперь наша дочка. Старшая дочка.

Соня бросилась Лене на шею, разрыдалась:

— Тётя Наташа говорила, что вы самый добрый человек на свете. Она была права.

В доме закипела жизнь. Константин после работы чинил крышу, красил забор. Лена возилась с огородом. Девочки помогали — дружно, весело.

Соседи удивлялись:

— Ваши все дочки?

— Все наши, — гордо отвечал Константин.

Через год пришла радость — дали квартиру. Трёхкомнатную, в новом доме.

— Переезжаем? — спросила Соня. В голосе — страх.

— Все вместе переезжаем, — обняла её Лена. — Мы же семья.

В новой квартире у каждой девочки была своя комната. Но они всё равно часто собирались все вместе у Сони — она рассказывала младшим сказки, помогала с уроками.

— Мам, а можно Соня будет не приёмная сестра, а просто сестра? — спросила как-то Катя.

— Она и есть просто сестра. Старшая сестра.

— Вот и хорошо!

На выпускной Сони пришла вся семья. Она получила золотую медаль, поступила на бюджет в медицинский.

— Буду врачом, как тётя Наташа, — объявила она. — Буду помогать людям.

После вручения аттестатов Соня подошла к Лене:

— Мам, можно я скажу?

— Говори, доченька.

— Спасибо. За всё. Вы с папой дали мне семью. Настоящую семью.

— Это тётя Наташа нас свела. Она знала, что мы друг другу нужны.

Вечером, когда праздновали дома, Лена достала старую фотографию. Она с Наташей на вокзале — сделали на память в тот первый день знакомства.

— Девочки, хочу вам кое-что рассказать. О том, как важно быть добрым к людям. И как доброта возвращается.

Она рассказала историю того дня. О холодной Маше, о голодных детях, о женщине, которая просто не прошла мимо чужой беды.

— Если бы не тётя Наташа, не было бы нашей большой семьи. Не было бы Сони. Помните — один добрый поступок может изменить много жизней.

— Мам, а тётя Маша? Вы общаетесь? — спросила Аня.

— Нет. Она даже не знает, что у вас есть старшая сестра. И не узнает. Потому что родные — это не всегда те, кто по крови. Родные — это те, кто рядом, когда трудно. Кто не пройдёт мимо. Кто накормит голодного и обогреет замёрзшего.

Соня обняла её:

— Как тётя Наташа.

— Как тётя Наташа. И как мы все друг для друга.

За окном шёл дождь — такой же, как в тот день на вокзале. Но в доме было тепло. Тепло большой, настоящей семьи, которая началась с простого человеческого участия.

И Лена знала — Наташа смотрит на них сверху и улыбается. Её доброта живёт дальше. В их семье, в их любви друг к другу.

В том, что добро всегда возвращается. Иногда — самым неожиданным образом.