Муж стал возить соседку по делам. Я молчала, пока это не перешло черту

Первый раз я увидела её в нашем дворе в конце сентября. Рыжеволосая, в коротком платье, несмотря на прохладную погоду. Она стояла у подъезда с большими сумками, явно ждала такси. Витя как раз возвращался с работы.

— Далеко добираться? — услышала я его голос из окна кухни.

— До Мега-центра. Такси что-то задерживается, — ответила она, поправляя волосы.

— Садитесь, подвезу. Всё равно в ту сторону еду.

Я проводила взглядом нашу машину, думая, что это просто вежливость. Витя всегда был отзывчивым человеком. За пятнадцать лет брака я к этому привыкла.

Но потом это повторилось. И ещё раз. И ещё.

— Лена попросила подбросить до салона красоты, — говорил Витя, натягивая куртку. — Быстро съезжу и вернусь.

— Лена? — переспросила я, откладывая книгу.

— Соседка из седьмого подъезда. Помнишь, мы её в прошлом месяце подвозили?

Я помнила. Только тогда она была просто рыжеволосой незнакомкой, а теперь у неё появилось имя. И привычка обращаться к моему мужу за помощью.

— Витя, может, она пусть такси вызывает? — осторожно предложила я. — Или автобусом доедет.

— Да что тебе стоит? — он уже был в прихожей. — Пятнадцать минут туда-обратно. К ужину вернусь.

Он вернулся через полтора часа. Я не стала спрашивать почему.

Ноябрь принёс дожди и новые просьбы Лены. То в поликлинику срочно, то на дачу за вещами, то встретить подругу с вокзала. Витя отзывался каждый раз, словно она была его родственницей, а не соседкой из другого подъезда.

— Почему ты не можешь ей отказать? — спросила я однажды вечером, когда он в третий раз за неделю собирался её куда-то везти.

— А что такого? — Витя искренне не понимал. — Людям нужно помогать. У неё машины нет, живёт одна. Что мне, жалко что ли?

— Мне жалко нашего времени. Мы уже месяц никуда вместе не ездим.

— Не драматизируй, Тань. Съезжу — и освободимся на весь вечер.

Но вечера становились всё короче. А поездки — всё длиннее.

В декабре я случайно встретила Лену у магазина. Вблизи она оказалась моложе, чем казалась из окна — лет тридцать, не больше. Красивая, ухоженная. На ней была дорогая шуба, которую я видела в витринах бутиков.

— Вы жена Виктора? — улыбнулась она, подходя ко мне. — Лена, очень приятно. Ваш муж такой отзывчивый человек! Настоящая находка для нашего дома.

— Да, он всегда готов помочь, — ответила я нейтрально.

— Знаете, у меня была непростая ситуация после развода. Переехала в ваш район, никого не знаю. А Виктор сразу предложил помощь. Такие мужчины сейчас редкость.

После развода. Значит, свободна.

— А работаете где-то? — спросила я.

— Пока в поиске. После развода нужно было всё с нуля начинать. Но ничего, справлюсь. Особенно с такими добрыми соседями, как ваш муж.

Дома я попыталась заговорить с Витей об этой встрече.

— Она разведённая, — сказала я, наблюдая за его реакцией.

— И что? — он даже не поднял голоса от телефона. — Людям и так тяжело, а ты ещё больше подозрений.

— Я не подозреваю. Просто думаю, что одинокая женщина могла бы найти других способов решать свои проблемы.

— Таня, ты серьёзно? — наконец посмотрел на меня Витя. — Она соседка. Соседи друг другу помогают. Это нормально.

— Нормально помочь донести сумки или вызвать слесаря. А возить каждый день по всему городу — это уже не соседская помощь.

— Каждый день? — возмутился он. — Не преувеличивай.

Но я не преувеличивала. Я считала. За последний месяц он возил её четырнадцать раз.

Новый год мы встретили дома, вдвоём. Витя был рассеянным, несколько раз проверял телефон.

— Лена писала? — не выдержала я.

— При чём тут Лена? — он отложил телефон. — Просто коллеги поздравляют.

В два часа ночи, когда мы уже легли спать, зазвонил его телефон.

— Кто это может быть в такое время? — пробормотала я.

Витя быстро схватил трубку.

— Лена? Что случилось? — его голос сразу стал тревожным. — Хорошо, сейчас приеду.

Он начал одеваться.

— Витя, сейчас три часа ночи! — я села в кровати.

— У неё прорвало трубу в ванной. Затапливает соседей снизу. Нужно срочно воду перекрыть.

— А слесарь аварийный?

— В праздники не работает. Я быстро, только воду перекрою.

Он вернулся в половине седьмого утра. Мокрый, усталый.

— Пришлось всю ванную разбирать, — объяснил он, избегая моего взгляда. — Труба старая, рассыпалась в руках.

— Четыре часа разбирал?

— Ещё же убирать надо было. Воды натекло много.

Я поверила. Или захотела поверить.

Январь принёс новые поводы для поездок. У Лены то машину в сервис нужно было отогнать, то от подруги забрать кота, то на фабрику за мебелью съездить.

— Витя, это уже не нормально, — сказала я после очередного его исчезновения на полдня. — Она пользуется тобой.

— Пользуется? — он покраснел. — Да она мне даже за бензин платить предлагает! Я отказываюсь.

— Вот именно! Она готова платить, значит, может такси вызвать.

— Зачем ей тратить деньги, если я могу помочь?

— А зачем тебе тратить время и бензин на чужого человека?

— Чужого? — голос Вити стал холодным. — Таня, что с тобой происходит? Раньше ты радовалась, когда я людям помогал.

— Раньше ты помогал по-человечески. А сейчас ты у неё на побегушках.

— Знаешь что? — он встал и пошёл к двери. — Поговорим, когда остынешь.

Но остывать не хотелось. Хотелось кричать, бить посуду, требовать объяснений. Вместо этого я молчала и наблюдала.

Наблюдала, как он стал дольше собираться перед выходом к ней. Как появился новый одеколон. Как он стал чаще бриться и следить за причёской.

— Новый парфюм? — спросила я однажды.

— Старый кончился, — коротко ответил он.

— Дорогой?

— Обычный.

Но я знала цены на парфюм. И знала, что «обычный» для Вити — это одеколон за двести рублей из ближайшего магазина. А пахло от него на тысячи.

В феврале случилось то, что окончательно открыло мне глаза.

Мне нужно было срочно к врачу — прихватило сердце. Витя был на работе, я позвонила ему.

— Конечно, сейчас заберу, — сказал он. — Только дела закончу и приеду.

Через час, когда боль стала совсем нестерпимой, я снова позвонила.

— Витя, мне очень плохо. Приезжай, пожалуйста.

— Да еду уже! Пробки только, опаздываю немного.

Ещё через полчаса, не дождавшись его, я вызвала скорую. В больнице провела три дня. Витя приехал вечером того же дня, принёс фрукты и цветы.

— Прости, дорогая, — сказал он, целуя меня в лоб. — Совещание затянулось, телефон не слышал.

— Какое совещание? — устало спросила я. — Ты же сказал, что едешь.

— Да, но потом вызвали срочно к директору. Ты же знаешь, как у нас бывает.

Я кивнула. Но на следующий день позвонила его коллеге Серёже.

— Витя? — удивился Серёжа. — А его вчера после обеда не было. Сказал, по личным делам отлучился. А что случилось?

Личные дела. В то время, когда его жена лежала в больнице с сердечным приступом, у него были личные дела.

Вечером, когда Витя пришёл меня навестить, я спросила:

— Где ты был вчера после обеда?

— На работе же, говорил тебе.

— Витя, я звонила Серёже.

Он замер, держа в руках апельсин, который собирался чистить.

— Лена попросила в больницу её отвезти, — тихо сказал он, не поднимая глаз. — У неё с давлением проблемы, плохо стало. Я не мог отказать.

— Не мог отказать чужой женщине, но мог заставить ждать жену?

— Таня, не надо так. Я думал, у тебя обычное недомогание, а у неё…

— У неё что?

— Она в обмороке была. Испугалась.

— И ты весь день с ней в больнице просидел?

— Не весь день. Но… она же одна. Некому было с ней быть.

— А я, значит, не одна?

Он молчал. И в этом молчании было больше правды, чем во всех его объяснениях за последние месяцы.

После больницы я приняла решение. Не разговоры, не скандалы, не слёзы. Просто решение.

— Витя, нам нужно серьёзно поговорить, — сказала я в субботу утром.

— Конечно, — он отложил газету. — О чём?

— О нас. О том, что происходит.

— Что происходит? — но в его голосе уже была настороженность.

— Ты влюбился в неё.

Пауза. Долгая, тяжёлая пауза.

— Таня, что ты говоришь?

— Говорю правду. Ты влюбился в Лену. И она это знает. И пользуется этим.

— Это бред. Я просто помогаю соседке.

— Витя, я же не слепая. Ты ради неё готов бросить больную жену. Ты тратишь на неё время, деньги, внимание. Ты думаешь о ней, когда находишься дома. Ты влюблён.

Он встал, прошёлся по комнате.

— Даже если так, — наконец сказал он, — что ты предлагаешь?

— Честность. Хотя бы сейчас, в конце.

— В конце чего?

— Нашего брака.

Он резко обернулся.

— Таня, не говори глупости. Из-за какой-то соседки ты готова разрушить пятнадцать лет?

— Не я разрушаю. Ты уже разрушил. Я просто признаю факт.

— Факт? — он сел напротив меня. — Какой факт?

— Факт того, что муж, который оставляет больную жену ради другой женщины, уже сделал выбор. Просто боится в этом признаться.

Мы сидели молча. За окном шёл снег. Где-то в седьмом подъезде жила рыжеволосая женщина, которая разрушила мою семью, даже не подозревая об этом. А может, подозревая.

— Что ты хочешь? — тихо спросил Витя.

— Чтобы ты ушёл к ней. Если уж влюбился, то до конца. Не нужно изображать преданного мужа, когда твои мысли с другой.

— Таня…

— Или прекрати с ней всякие отношения. Совсем. И займись нашим браком. Но выбери что-то одно.

— Ты ставишь ультиматумы?

— Я предлагаю честность. Впервые за много месяцев.

Витя долго молчал, глядя в окно.

— А если я выберу тебя? — спросил он наконец.

— Тогда никаких Лен в нашей жизни. Никаких поездок, никаких звонков, никакой помощи. Будешь проходить мимо неё, как мимо столба.

— Это жестоко.

— Жестоко обманывать жену полгода. А это просто честно.

— А если я выберу её?

— Тогда собирай вещи и переезжай к ней. Только без промежуточных вариантов. Без «останемся друзьями» и «будем жить ради детей». У нас детей нет, а дружба закончилась в тот день, когда ты оставил меня умирать ради её давления.

— Ты не умирала.

— Откуда ты знаешь? Ты же был с ней.

Снова молчание. Я встала.

— Подумай до завтра. Больше времени не дам.

— А если я не смогу выбрать?

— Значит, уже выбрал. Просто боишься признаться.

Вечером Витя ушёл гулять. Вернулся поздно, лёг молча. Утром встал раньше обычного, долго собирался.

— Решил? — спросила я за завтраком.

— Таня, давай ещё поговорим. Может, можно как-то…

— Витя. Да или нет?

Он смотрел в свою чашку кофе.

— Я не хочу разрушать наш брак, — тихо сказал он.

— Тогда никаких Лен.

— Хорошо.

— Говори с ней сегодня. При мне.

— При тебе?

— Да. Позвони ей и скажи, что больше не сможешь её возить. При мне.

Витя достал телефон. Набрал номер. Я села рядом.

— Лена? Привет, это Витя… Да, хорошо. Слушай, я хотел сказать… В общем, больше не смогу тебя возить. Ситуация в семье сложная… Да, понимаю… Конечно, жаль… Ну, удачи тебе.

Он положил трубку.

— Довольна? — спросил он.

— Нет. Но это начало.

Месяц прошёл спокойно. Витя приходил домой вовремя, мы снова стали разговаривать, даже съездили за город на выходные. Я почти поверила, что всё наладилось.

А потом увидела их вместе.

Они сидели в кафе через дорогу от моего офиса. Лена говорила что-то, размахивая руками, Витя слушал, наклонившись к ней. Между ними на столе лежали его ключи от машины.

Я стояла за стеклом витрины и смотрела на своего мужа, который обманывал меня уже второй раз. Только теперь не просто возил соседку по делам, а встречался с ней тайно.

Домой я пришла раньше обычного. Витя ещё не вернулся. Я достала из шкафа чемодан и начала складывать его вещи.

Он пришёл в семь, как обычно.

— Что это? — спросил он, увидев чемодан.

— Твои вещи.

— Таня, о чём ты?

— О том, что видела тебя сегодня с Леной в кафе.

Витя побледнел.

— Это не то, что ты думаешь.

— А что же это?

— Она попросила встретиться. Сказала, что у неё проблемы, нужен совет.

— И ты не смог отказать.

— Я думал, один раз…

— Один раз? — я засмеялась. — Витя, ты её полгода возил, потом месяц делал вид, что забыл, а теперь тайно встречаешься. Это не один раз. Это система.

— Таня, прости. Больше не буду.

— Знаешь, в чём разница между нами? — я закрыла чемодан. — Я тебе верила. А ты думал, что я дура.

— Нет, я не думал…

— Думал. Иначе зачем было врать про работу, когда ты сидел с ней в кафе? Зачем было клясться, что всё кончено, если собирался продолжать?

Витя сел на диван, опустив голову.

— Что мне теперь делать?

— Брать чемодан и идти к ней. Раз не можешь без неё жить.

— А если она меня не примет?

— Тогда снимай квартиру. Но здесь оставаться не будешь.

— Таня, дай ещё один шанс.

— Витя, я дала тебе второй шанс. Ты им воспользовался для того, чтобы научиться лучше врать. Третьего не будет.

Он взял чемодан и пошёл к двери.

— Я тебя любил, — сказал он, не оборачиваясь.

— Я тоже тебя любила, — ответила я. — Поэтому и отпускаю.

Дверь закрылась. Я осталась одна в квартире, которая вдруг показалась огромной и пустой.

Через неделю соседи рассказали, что Лена съехала. Куда — никто не знал. Витя звонил несколько раз, просил прощения, предлагал вернуться. Но поезд уже ушёл.

Иногда я думаю: а если бы я промолчала? Закрыла глаза, сделала вид, что не замечаю? Может, всё бы само рассосалось?

Но потом вспоминаю тот день в больнице, когда поняла, что для мужа я стала второй. И понимаю, что сделала правильно.

Некоторые черты нельзя переходить. Даже во имя любви.