Свекровь поспособствовала разводу сына, а потом захотела восстановить семью

Дождь стучал в окна квартиры Виктории, словно пытался окончательно смыть следы прошлого.

В руке она сжимала телефон, глядя на сообщение, от которого кровь прилила к вискам: “Виктория, это Аксинья Петровна. Надо поговорить. Хочу увидеть внуков. Позвони”.

Пять лет брака с Владимиром разбились вдребезги, и всему виной была именно она – Аксинья Петровна.

Женщина, для которой слово “сын” было синонимом слова ” моя собственность”.

Виктория вспомнила все: язвительные замечания за праздничным столом о ее “недостаточно домашней” стряпне, шепотки Владимиру на кухне о том, что “жена тебя не ценит”, постоянные сравнения с “идеальными” невестками соседей.

А потом – настойчивые уговоры Владимира переехать в их огромный дом, под ее крыло.

– Вам же легче будет, я и с детьми помогу, и приготовить, а ты, Володенька, будешь как сыр в масле кататься! – убеждала женщина.

Виктория стала открыто сопротивляться, и это стало особым камнем преткновения.

– Володя, я не хочу жить с твоей матерью! У нас своя жизнь! – кричала Виктория тогда, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

– Ты просто не понимаешь, как ей тяжело одной! Она хочет, как лучше! Ты эгоистка, Вика! – парировал Владимир, все больше отдаляясь под влиянием материнских нашептываний.

Апофеозом стал день, когда Аксинья Петровна, “случайно” обнаружив переписку Виктории с подругой (где та жаловалась на свекровь), устроила скандал.

Она примчалась к супругам, размахивая в воздухе распечатками, кричала о “черной неблагодарности”, о том, что Виктория “разрушает семью изнутри” и “настраивает сына против родной матери”.

Владимир, вместо того чтобы защитить жену, виновато опустил глаза. В тот вечер Виктория поняла – она борется не за мужа, а против нерушимого союза “мать-сын”.

Брак треснул окончательно. Развод был горьким, но неизбежным. Владимир, по настоянию Аксиньи Петровны, перешел на неофициальный доход, пытаясь “поставить наглую на место”.

Виктория осталась с двумя детьми на руках: семилетним Артемом и трехлетней Софией.

И вот теперь – это сообщение. Гнев, холодный и острый, пронзил Викторию с головы до пят: “Она разрушила все, а теперь хочет играть в любящую бабушку?”

Через два дня вместо сообщения последовал звонок. Женщина, собрав всю волю в кулак, холодно ответила.

– Алло? – голос Аксиньи Петровны звучал неестественно мягко, почти заискивающе. – Виктория? Это я. Спасибо, что ответила.

– Я получила ваше сообщение, Аксинья Петровна, – ответила Виктория, стараясь говорить ровно. – Чем могу помочь?

– Виктория, дорогая… Я понимаю, между нами было… недопонимание. Но дети… Артемка, Сонечка… Они же мои внуки, кровь от крови. Я так по ним скучаю. Пять лет… – в голосе женщины послышались слезы, но Виктория знала эту игру.

– Недопонимание? – Виктория не смогла сдержать горькой усмешки. – Аксинья Петровна, вы называете недопониманием то, как вы систематически вмешивались в наш брак? Как вы настраивали против меня Владимира? Как вы пришли сюда с распечатками моих личных разговоров и облили меня грязью? Как вы поддержали его в попытке оставить меня и детей без гроша?- ее голос задрожал от нахлынувших эмоций. – Вы не просто разрушили мой брак. Вы отравили годы моей жизни, жизни вашего сына и, самое страшное, вы лишили своих внуков нормальной семьи!

На том конце провода повисла тяжелая пауза. Потом Аксинья Петровна заговорила снова, тон ее стал жестче, прежняя “мягкость” куда-то испарилась:

– Виктория, не драматизируй! Все матери хотят счастья своим детям! Володя… он был не готов к такой жене, как ты! Ты его не понимала! А дети… Они ни в чем не виноваты! Я имею право их видеть!

– Право? – Виктория встала, словно разговор требовал всей ее физической мощи. – Какое право вы имеете после всего, что сделали? Право – это не только биология, Аксинья Петровна. Это ответственность. Это уважение к границам. Это любовь, которая не душит и не разрушает! Вы показали, что ваше представление о семейном счастье важнее реального благополучия вашего сына и его детей. Вы лишили их отца, который теперь видит их раз в месяц по графику, потому что вы убедили его, что я – враг!

– Я… я хочу исправиться! Дай мне шанс! – в голосе бывшей свекрови вновь прозвучала нотка мольбы, но теперь она казалась Виктории фальшивой. – Я старуха, Вика. Жизнь проходит. Я хочу знать внуков, баловать их…

– Баловать? – Виктория с горечью покачала головой. – Чему вы их научите? Манипуляциям? Тому, что любовь – это контроль? Тому, что можно разрушить чужое счастье, а потом прийти с конфетами? Нет, Аксинья Петровна. Сейчас – нет. Моя задача – защитить этих детей. Защитить их от токсичности, от манипуляций, от боли, которую вы уже принесли в их жизнь, даже косвенно. Я не могу рисковать их душевным спокойствием. Они только начали приходить в себя после нашего развода.

– Ты не имеешь права мне запрещать! Я пойду в суд! – зашипела в трубку Аксинья Петровна, сбросив последнюю маску.

– Пожалуйста, обращайтесь, куда хотите, – спокойно, но с ледяной твердостью в голосе ответила Виктория. – Суд учтет историю вашего вмешательства, ваше поведение во время развода, ваше влияние на Владимира и его отношения с детьми. Суд будет на стороне их психологического благополучия, а оно несовместимо с общением с вами. Возможно, когда-нибудь в будущем, если дети захотят и если вы искренне изменитесь, признаете свою вину и будете готовы уважать наши границы… возможно, но не сейчас. Прощайте, Аксинья Петровна.

Виктория, договорив, положила трубку. Ее руки непроизвольно задрожали. Она подошла к окну.

Дождь уже перестал, из-за туч проглянули лучи солнца, озарив мокрый асфальт. Из комнаты донесся смех Артема и лепет Софии.

Виктория обернулась и, бросив все, поспешила в детскую комнату. Увидев игравших на полу детей, она довольно улыбнулась.

Слишком поздно свекровь вспомнила о внуках, которых решила лишить поддержки сына, посоветовав неофициальное трудоустройство.

Теперь же эта женщина вдруг захотела общения с ними. Вика долго думала и гадала, почему Аксинья Петровна неожиданно вспомнила о них.

Ответ оказался до боли простым. Через общих знакомых мужчина узнал о том, что ее бывший муж представил всем свою новую пассию, от которой его мать оказалась не в восторге.

– Вернуть бы сына в семью, – вздыхала Аксинья Петровна, жалуясь знакомым на ситуацию. – Там же дети… а тут что? Молодая дамочка, которая решила прибрать его к рукам?

Именно эти слова и дошли до Виктории. Как она и думала, свекровь объявилась не просто так.

Однако возвращать было нечего и некого. Аксинья Петровна сама уничтожила все пару лет назад.