Слушай, Полина, чего ты от нас хочешь? Тебе шестнадцать уже, взрослая. Иди вон, работай, деньги в дом приноси.

– После девятого класса? Мам, а ничего, что у меня нет профессии и…

– Ой, да какая тебе профессия! В аттестате ни одной пятерки, где еще ты позорить нас собираешься и зря деньги тянуть.

Знаю я, чего ты так в это училище рвешься, за Игорьком своим. Так ты просто иди жить к нему, заодно и с шеи нашей слезешь, нечего учебой прикрываться, – припечатала мать, залпом допивая свой чай и с неприятным стуком ставя кружку в раковину.

– Да при чем тут Игорь вообще?

– Все, Полин, хватит. Разговор окончен. Хочешь играть в учебу – играй на свои деньги, пожалуйста, я тебе твои хотелки оплачивать не обязана, своих расходов хоть отбавляй.

– Конечно. Сашеньке и бассейн, и массаж, а я как-нибудь перебьюсь.

– А при чем тут вообще Саша?

– При том же, при чем и Игорь. Ты ищешь любые причины, чтобы не помогать мне и оторвать побольше любимчику.

– У меня нет любимчиков. Просто твой брат маленький, поэтому ему и нужно больше. К тому же он мальчик, а мы… – мать осеклась.

Полина криво поджала губы и завершила фразу за родительницу.

– А вы всегда хотели сына. Я в курсе, мам. Что же, ладно. Разберусь. Но имей в виду, я тебе вот это вот припомню.

– А ну рот закрыла! Припомнит она мне тут. Молоко на губах не обсохло, а туда же – матери угрожать, – прикрикнула на дочь Тамара Олеговна.

Полина, поджав губы, зашла в свою комнату и, забрав телефон, вышла на улицу.

Тем же вечером она жаловалась Игорю на то, что их худшие подозрения оправдались: мама, до этого с одобрением отзывавшаяся о Полинином желании пойти учиться после девяти классов, вдруг сменила курс партии, буквально выгоняя дочь на работу.

Мол, образование себе оплачивай сама.

Да что там оплачивать, интересно, если Полинка хотела в местное училище пойти на швею выучиться, и всех расходов у родительницы было бы – дочь накормить, напоить, одеть и канцелярию да расходники всякие для учебы купить?

Можно подумать, у нее два миллиона в год запросили…

– Ну, значит, переходим к плану «Б». Я с мамой говорил, она меня заверила, что все в силе. Можешь к нам переезжать.

Правда, лекцию о пестиках-тычинках мы еще не раз отслушаем, чует мое сердце, – чуть улыбнулся Игорь.

Полина лишь тряхнула головой. Лекция о пестиках-тычинках была куда меньшим злом, чем необходимость вот прямо сейчас устроиться на работу, самой себя полностью содержать, да еще и оплачивать матери половину расходов на всю коммуналку.

– Ничего себе Томка губу раскатала! – рассмеялась Виктория Евгеньевна, мать Игоря. – И по хозяйству ей ты помогать должна, и работать, и еще взносы какие-то платить…

Не многовато-ли у нее запросов ко вчерашней девятикласснице?

Полина пожала плечами. И не преминула пожаловаться, что младшего брата Сашу чуть ли в одно место не целуют, хотя Поля в его возрасте уже выполняла кое-какую работу по дому, да и о таких развлечениях и кружках, что были у младшего брата, и мечтать не смела.

– Короче, стандартная история. Любят обоих детей одинаково: и солнышко, и эту вторую, как ее там…

Не повезло тебе, Полинка, эх, не повезло… Ну да ничего, перемелется, мука будет.

Пока у нас оставайся. Разносолов не обещаю, но с голоду ноги не протянем. Вещи тебе Оля свои старые отдаст, как обычно, в ее комнате и жить будешь, только потесниться придется, когда она на каникулы приедет.

Главное, молодежь, давайте мне без глупостей.

– Конечно-конечно, Виктория Евгеньевна, никаких глупостей, – заверила мать парня Полина.

Зацикленность той на «глупостях» можно было понять, ведь старшую дочь Олю Виктория Евгеньевна родила в семнадцать лет. И сейчас со всей тщательностью стремилась уберечь сына от своих собственных ошибок.

Не так, чтобы в пояс верности запаковывать и его, и всех потенциальных кандидаток в невестки, но, поймав Полину с Игорем за поцелуями пару месяцев назад, лекцию о резиновых изделиях она сыну прочла.

Мать, узнав о том, что Полина переезжает к ухажеру, лишь сплюнула на пол, обозвав дочь непечатным словом.

– Уже думать начинаю, что Вика твоя мать, а не я. Ты такая же бе.спутная, как она. И по мужикам рано шля.ться начала, и в подоле того и гляди принесешь. Имей в виду – на порог тебя не пущу.

– Да я и сама не горю желанием приходить, – себе под нос буркнула Полина, собирая все необходимое.

В доме Игоря ее приняли с распростертыми объятиями. Отец и мать выбор сына одобряли, поэтому и к Полине относились доброжелательно.

А Оле, старшей сестре, совершенно не жалко было поделиться своей комнатой, конечно, при условии, что Полина ее не разнесет в щепки, как небезызвестный Мамай.

Делать этого девушка, конечно же, не собиралась – наоборот, обращалась и с мебелью, и с находящимися в комнате вещами очень аккуратно.

И как же радостно было, что после уборки не прибегал в ее помещение маленький ребенок, который тут же устраивал бардак и пачкал все грязью.

Хотя ребенок в доме был: младший брат Игоря и Оли Витя был на пару лет младше ее Сашки.

И не в пример строже воспитан: например, в чужие комнаты без спросу не заходил, да и вещи не брал.

А уж о том, чтобы закатить скандал, требуя с ним поиграть, и речи быть не могло. Просил иногда.

Ну а Полина не отказывала, все-таки надо было и помогать чем-то Виктории Евгеньевне.

Ей ведь тоже нелегко: муж на вахтах все время, старшая дочь студентка, сыну младшему на следующий год в школу идти, да еще и средний привел к ним в дом лишнего человека жить.

Так что Полина все понимала и старалась в меру сил помогать, чтобы не чувствовать себя совсем уж обузой.

Виктория Евгеньевна за помощь благодарила, но каждый раз напоминала и Полине, и Игорю, что главная их задача сейчас – учеба.

Вот выучатся, тогда пусть уже и помогают: либо работать идут, либо с хозяйством домашним управляются, это уж как договорятся на семейном совете.

После получения дипломов Игоря сразу же забрали в армию. За год, что парня не было, Полина успела поработать в местном ателье закройщицей, а заодно – обзавестись клиентами на стороне.

И с этим тоже ей помогла Виктория Евгеньевна. Сначала похвалила Полинины эскизы со времен учебы в училище. Потом намекнула, что людям определенной комплекции очень сложно найти подходящие вещи в магазинах.

Ну а когда уже Полина начала потихоньку шить платья и кофты для заказчиц с особенностями фигуры, Виктория Евгеньевна ей рекламу среди своих многочисленных знакомых обеспечила.

– Так что, ты у меня теперь крутой предприниматель? – хмыкнул Игорь, когда его встретили на вокзале и тут же буквально засыпали новостями.

– Крутой не крутой, но зарабатываю нормально, спасибо маме твоей за помощь. Сейчас ты на работу устроишься – и можем о своем жилье задуматься.

– А чего тут думать? – хмыкнула подслушивающая разговор Виктория Евгеньевна. – У соседей через две улицы дом продается.

От бабки достался, так что подремонтировать надо, конечно, зато цена не кусается, да и ты у нас парень рукастый…

Рукастый – не то слово. Расписавшись, ребята взяли этот самый домик, на который ушли все отложенные Викой за год деньги.

Ну а еще за год Игорь, устроившийся на две работы и по выходным то подгонявший нанятых рабочих, то сам бегающий туда-сюда с инструментом, сделал из деревенской «развалюшки» настоящую конфетку.

Родственники Полины на свадьбу не пришли. Но вскоре после того, как пара выложила в интернет фото сделанных изменений, мать написала Полине.

О том, что дом у нее, оказывается, такой дорогой получился, а мама и не подозревала.

О том, что Сашеньке нужен свежий воздух, а значит – Полина, как хорошая сестра, могла бы и забирать мальчика на лето к себе.

Естественно, с обеспечением за свой счет. Да и в родном доме ремонт неплохо было бы сделать, все-таки Полина там шестнадцать лет прожила.

– В родном доме я как раз сейчас ремонт и помогаю делать, – ответила Полина.

Они с Игорем и Ольгой, вернувшейся в город после учебы и нескольких лет работы на севере, сейчас как раз были заняты выбором отделки для дома свекрови.

Вклад Полины там был, как она сама считала, небольшим – сверстать дизайн-проект, подбить смету и закупить все необходимые материалы.

Ольга участвовала в основном на нетяжелых работах, а основной труд и по деньгами, и по труду, взяли на себя мужчины.

– А вы крутитесь сами, как хотите.

После матери позвонил отец. Забавно, что он даже попытался извиниться, мол, не знал он, что дочь у него такая пробивная и чего-то в жизни добиться сможет, а так бы, конечно, не возражал против поступления тогда, после девятого класса.

– Вот если бы ты не возражал, то я бы сейчас помогала делать ремонт в ТВОЕМ доме.

А так жди теперь, пока любимый Сашенька подрастет.

А мне больше не звони, ты обо мне десять лет не вспоминал, да и при жизни моей с вами особо не интересовался дочерью.

Как говорится, не жили хорошо, нечего и начинать.

Уж неизвестно, начал ли помогать родителям выросший младший брат и как там их дальнейшие взаимоотношения сложились. Полина их судьбой не интересовалась и о новостях не спрашивала.

Но ни отец, ни мать ей больше не звонили: видимо, поняли, что ничего стрясти с «непутевой» дочери не получится, ну и потеряли к ней интерес.

Полине это было только на руку.