Ты в своём уме? — орёт. — Ты что, в мой телефон лазаешь?

В тот день я бегала по делам с утра до вечера. Знаете, как это бывает: то в банк, то в магазин, то забираешь детей из школы, то решаешь сто мелких вопросов, которые почему-то всегда на тебе. Я устала, как собака, но дома ждал он — мой муж, мой Саша. Мы женаты уже семь лет, и, знаете, я всегда думала, что мы — команда. Не идеальная, конечно, но крепкая. Мы пережили и безденежье, и ссоры, и рождение двоих детей. Я верила, что мы всё преодолеем.

Захожу домой, бросаю сумки у порога, а он сидит на диване, уткнувшись в телефон. И улыбается. Не просто так, а с такой нежной, тёплой улыбкой, которой я не видела уже… ну, наверное, года два. Мое сердце ёкнуло — не от радости, а от какого-то странного предчувствия.

— Саш, ты чего лыбишься? — спрашиваю, пытаясь казаться лёгкой и беззаботной.

Он поднимает глаза, но как-то быстро прячет телефон, будто я его застукала за чем-то неприличным.

— Да так, мама написала, — отвечает, а сам отводит взгляд. — Рассказала, как кот её опять на занавески полез.

Я киваю, улыбаюсь, но внутри что-то сжимается. Мама? Кот? Серьёзно? Я знаю его маму — она пишет раз в неделю, и обычно это что-то вроде: “Саша, купи картошки”. От таких сообщений так не улыбаются. Но я отмахнулась. Устала, некогда разбираться. Пошла дальше — ужин готовить, детей укладывать. Жизнь, знаете ли, не ждёт.

Через пару дней я начала замечать странности. Саша стал… другим. Когда я засыпала, он либо клал между нами подушку, будто строил стену, либо вдруг вскакивал и шёл в туалет. Или курить. Курить, Карл! Он, который бросил три года назад, потому что я настояла. Я спрашивала:

— Саш, ты опять куришь?

— Да так, стресс на работе, — бурчал он, не глядя мне в глаза.

Но я же не дура. Женская интуиция — это не миф, это как встроенный детектор лжи. Я начала присматриваться. Он стал чаще сидеть в телефоне, причём так, чтобы я не видела экран. Если я заходила в комнату, он быстро сворачивал приложение или переворачивал телефон. А ещё эти его ночные “переписки с мамой”. Серьёзно? В два часа ночи?

Однажды я не выдержала. Дождалась, пока он уснёт, и взяла его телефон. Пароль я знала — он не менял его годами. Захожу в галерею, и тут моё сердце чуть не остановилось. Две папки: одна называется “Моя жена” (это, видимо, я), а вторая — “Моя девочка”. Серьёзно, “моя девочка”? Папка запаролена. Я пробовала всё: дату его рождения, нашу свадьбу, имена детей. Ничего.

Я сидела в темноте, глядя на этот чёртов телефон, и чувствовала, как внутри всё кипит. Кто она? Почему “моя девочка”? И почему он прячет это от меня? Я не спала всю ночь, а утром сделала вид, что всё нормально. Но внутри меня уже росло что-то тяжёлое, как камень.

На следующий вечер я не выдержала. Мы сидели за ужином, дети уже спали, и я решилась.

— Саш, — говорю, стараясь держать голос ровным, — что за папка в твоём телефоне? “Моя девочка” — это кто?

Он замер с вилкой в руке. Лицо стало каменным, но глаза — о, эти глаза! Они выдали его с потрохами. Он пытался сделать вид, что не понимает.

— Какая папка? Ты о чём вообще? — отвечает, а сам начинает ёрзать на стуле.

— Не прикидывайся, — говорю я, чувствуя, как внутри всё дрожит. — Я видела. В галерее. “Моя девочка”. Открывай телефон, показывай.

Он вдруг встаёт, хватает телефон со стола и делает шаг назад.

— Ты в своём уме? — орёт. — Ты что, в мой телефон лазаешь?

Я пытаюсь забрать телефон, а он меня отталкивает. Не сильно, но достаточно, чтобы я отшатнулась.

— Да ты совсем с ума сошла! — кричит он. — Обзываешь меня, следишь, а теперь ещё и в телефон лезешь?

Я стою, как громом поражённая. Он никогда так со мной не разговаривал. Никогда не поднимал руку, даже в шутку. А тут — оттолкнул. Я чувствую, как слёзы подкатывают, но держусь.

— Покажи мне эту папку, — говорю тихо, но твёрдо. — Если там ничего такого, чего ты боишься?

И знаете, что он делает? Начинает листать телефон, а потом с такой наигранной невинностью говорит:

— Ну иди, покажи, где ты что нашла?

Я беру телефон, захожу в галерею, и… папки нет. Исчезла. Как будто её и не было. Я листаю, ищу, а он стоит и ухмыляется.

— Ну что, нашла? — спрашивает с сарказмом. — Или ты уже фантазировать начала?

Я молчу. Не знаю, что сказать. Неужели я правда придумала? Но я же видела! Я точно видела эту папку!

После той ссоры всё стало только хуже. Саша начал задерживаться на работе. “Сверхурочные”, “аврал”, “начальник просил остаться”. Я кивала, готовила ужин, улыбалась детям, но внутри меня всё кричало: “Он врёт!”

По ночам он по-прежнему сидел в телефоне. Я слышала, как он тихо стучит по экрану, пока думает, что я сплю. А ещё… ещё у нас пропала близость. Совсем. Он начал отговариваться усталостью, стрессом, проблемами на работе. Однажды я не выдержала и прямо спросила:

— Саш, что происходит? Ты меня больше не хочешь?

Он посмотрел на меня с такой тоской, что я на секунду даже пожалела его.

— Да всё нормально, — буркнул он. — Просто… не знаю, не до того сейчас.

“Не до того”. Серьёзно? Семь лет брака, двое детей, а теперь “не до того”? Я чувствовала, как моя уверенность в себе рушится. Может, это я? Может, я что-то делаю не так? Может, я уже не та, что была раньше?

Но потом я вспомнила ту папку. Ту улыбку. И поняла: дело не во мне.

Я пыталась поговорить с ним ещё раз. Спокойно, без криков.

— Саш, — говорю, — если у тебя кто-то есть, просто скажи. Я не хочу жить во лжи.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Ты серьёзно? — отвечает. — Ты придумала себе какую-то чушь, а теперь мне доказывать, что я ни в чём не виноват? Назови её! Кто она? Где она? Если не можешь доказать, значит, ты всё выдумала!

И вот тут я сломалась. Он так ловко повернул всё против меня, что я начала сомневаться в себе. Может, я правда всё придумала? Может, это я разрушаю нашу семью своими подозрениями?

Я плакала ночами, пока он спал. Я чувствовала себя одинокой, как никогда. Мои подруги говорили: “Забей, все мужики такие”, или “Поговори с ним ещё раз”. Но я уже не могла. Я устала быть той, кто всегда ищет ответы, всегда извиняется, всегда старается сохранить семью.

Прошёл месяц. Саша так и не признался. Папка “Моя девочка” так и не появилась снова. Но я знаю, что не сошла с ума. Я знаю, что видела. И я знаю, что та улыбка, которую я видела в тот день, не была для меня.

Я пока не ушла от него. Не потому, что боюсь. А потому, что у нас дети. Потому, что я всё ещё надеюсь, что он одумается. Но каждый день эта надежда становится всё меньше. Я устала быть детективом в собственной семье. Устала искать доказательства. Устала чувствовать себя ненужной.