Явилась и требует помощи

– А место для матери найти придется! – заявила Наталья Петровна. – Иначе, какой же ты сын?

– И где я тебе это место найду? – поинтересовался Дима.

– У тебя ж целый коттедж! – воскликнула женщина.

– Так и семья у меня немаленькая, – заметил Дима.

– Ой, ладно прибедняться, – отмахнулась Наталья Петровна. – Жена да детей трое! А дом-то, дом!

– Ну, допустим, дом, – ответил Дима. – И что?

– Уж для родной матери место-то найдется! – утвердительно произнесла Наталья Петровна. – Сыновьям скажи, пусть вещи мои заносить начинают, а я пока спальню выберу!

– Нет, не выберешь! – с нажимом сказал Дима. – Спален в доме пять, сколько и жильцов!

– Так у тебя тут комнат, считать устанешь! – скривилась Наталья Петровна. – Ты мне эти барские замашки брось! Сейчас из любой комнаты, что мне понравится, моментом спальню сделаем! Только ты мне там шкаф поставишь и телевизор на стену!

– А прислужника с опахалом к постели не приставить? – с усмешкой поинтересовался Дима.

Наталья Петровна смерила сына презрительным взглядом.

– Ты решил над матерью поиздеваться?

– В мыслях было, скрывать не стану, – Дима улыбнулся, – но оставлю это до лучших времен. А сейчас я тебе прямым текстом говорю, ты тут жить не останешься! И даже погостить не задержишься! И вещи свои можешь забирать с моего газона!

– Наглец! – вскрикнула Наталья Петровна.

– От такой слышу! – парировал Дима.

– Дима, перестань трепать мне нервы, я и так себя плохо чувствую! Мне нужен отдых! Быстро решай вопрос, где я буду спать!

– Неа, – Дима покрутил головой. – Ничего не будет!

– И почему же? – спросила Наталья Петровна.

– Ну, если опустить далекое прошлое, а так же забыть, как ты со мной поступала всю мою жизнь! То есть, лично меня исключить из вопроса твоего тут проживания, то остается щепетильный момент! Не все жильцы и владельцы данного дома будут рады, если ты тут поселишься!

– Это ты на свою Ольку намекаешь? – Наталья Петровна прищурилась.

– Именно! – Дима расплылся в широкой улыбке. – Она – такой же владелец дома, как и я! И она имеет право голоса, кого пустить к нам жить, а кого – нет!

– Так! – серьезным тоном произнесла Наталья Петровна. – Или к своей жене! И, пока не уговоришь ее, я с места не сдвинусь!

– Как раз наоборот! Это я с места не сдвинусь! – Дима продолжал улыбаться. – Я не собираюсь идти к Оле, чтобы просить за человека, который ее в грош не ставил с момента нашей свадьбы!

А если тебе нужно ее согласие, иди сама! – Дима закивал. – А я посмотрю, как ты это делать будешь. В смысле, просить! А Оля, в этом я на все сто уверен, не забыла ни единого словечка, что ты ей говорила!

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – проворчала Наталья Петровна.

– А кто забудет – оба! – закончил Дима поговорку, а концовку которой знают немногие. – Так что, мама, чтобы не доводить до крайностей, забирай свои вещи с моего газона, себя саму, и в добрый путь, куда тебя там еще готовы пустить!

– И ты вот так спокойно готов выкинуть родную маму на улицу? – всхлипнув, спросила женщина.

– И почему сразу на улицу? – Дима сложил руки на груди. – У тебя есть любимый сынок Аркаша! У тебя есть обожаемый муж Семен Михайлович! Что одному, что второму ты квартиры отписала!

Вот, за свою доброту и попросись жить к ним! А у меня для тебя, особенно для тебя, места нет! И тут я уже говорю не только за Олю, а еще и за себя! Или ты забыла, как ты со мной поступала всю жизнь?

***

Диму Наталья родила в восемнадцать. Без профессии, без работы, без квартиры, без мужа. Просто родила, потому что получилось.

Было бы ей тридцать-тридцать пять, можно было бы сказать, что родила для себя, а тут чистой воды случайность.

Родила, значит, сына, и сразу из роддома отвезла своей матери:

– Пусть у тебя побудет, пока я на ноги не встану, – скала она.

– Кто отец-то хоть знаешь? – спросила Анна Васильевна.

– Мама, да какая разница, кто его отец! – воскликнула Наталья. – Там, за какой вариант не ухватись, взять нечего!

– Понятно, – произнесла Анна Васильевна. – Надолго оставляешь?

– Откуда я знаю! – очередной возглас. – Как только, так сразу! И это, оформляй опекунские, – добавила Наталья. – Если что, поможешь мне!

Анна Васильевна лишь плечами пожала и принялась звонить на работу, чтобы ее не ждали. Второй декрет в жизни ей светил. А отказать она своей дочке не могла, потому что сама была перед той виновата.

Когда-то рванула за «штанами», предоставив девочку самой себе. А когда выяснилось, что «штанам» прислужница была нужна и не более, возвращать хорошее расположение дочери было уже поздно.

Нет, Анна Васильевна старалась, но в итоге разбаловала Наталью еще больше.

Поэтому и приняла внука без лишних слов и вопросов.

А Наталья, сплавив ребенка, забыла о нем на двенадцать лет.

Она бы и дольше о нем не вспоминала, но Анна Васильевна начала основательно сдавать.

Это в молодом возрасте все декретные дела переносятся легче. А когда на тебя обрушивается бесконечная карусель забот в сорок, остается только гадать, когда где-то произойдет сбой.

Ну, Анна Васильевна двенадцать лет верой и правдой отслужила мамой своему внуку, а потом ее сердце сказало: «Ой!»

В ожидании скорой Анна Васильевна названивала друзьям и знакомым Натальи, чтобы та сына забрала. Сама Наталья трубку не брала и на сообщения не отвечала.

– Димочка, – говорила Анна Васильевна внуку, когда ее уже увозила скорая. – Если до вечера за тобой никто не придет, иди к соседке, тете Гале! А ей скажи, пусть тебя приютит, пока я в больнице!

Через три дня Наталья явилась, выслушала много разного от соседки, про то, какая она мать! А еще, что дочь она такая же! Но мальчика Наталья забрала. Сухо сказала:

– Мама я твоя! Поехали, со мной жить будешь!

Через пару месяцев, когда Анну Васильевну выписали домой, Наталья снова пыталась оставить ей Диму.

– Нет уж, доченька! – сказала Анна Васильевна. – Не то у меня здоровье, чтобы за ним смотреть! И так я с ним двенадцать годков!

А ты ж говорила, пока не устроишься! Так, на тебя глядя, ты уже так устроилась, что нам все за пять жизней так не устроиться! Единственное, что могу для тебя сделать, квартира моя тебе достанется!

– Она так и так мне достанется, – буркнула Наталья.

Жить у мамы Диме не нравилось, но к бабушке ему вернуться уже нельзя. Анна Васильевна из больницы в больницу кочевала. Хоть мама и жила одна, но сыну она внимание уделяла по остаточному признаку.

Конечно, она работала, так и Дима ходил в школу. А вечером мама, как правило, принимала гостей. Мужчин. Много. Разных!

И, пока у мамы гости, Диме запрещалось выходить из своей комнаты, если, конечно, его на улицу не выпроваживали.

Дима навсегда запомнил ведро, куда справлял нужду, когда был заперт в одиночестве. Но не это самое плохое, что с ним случилось. Правда, понял он это через три года.

Дима приближался к своему пятнадцатилетию, когда у мамы появился дядя Семен. Он, как пришел в гости, так потом просто вещи перевез.

Контакта он с Димой не искал, подружиться не пытался. И вообще, сына своей сожительницы старался в упор не замечать. Хотя к Наташе относился с теплотой.

В принципе, Дима собирался дотерпеть до своего совершеннолетия и покинуть такой «дружелюбный» дом.

Но в последующие три года он понял, насколько он хорошо прожил предыдущие три.

Наталья родила для Семена сына. Семен от такого счастья Наталью в жены взял. А Диме выдали грудничка и сказали:

– Хочешь тут жить, смотри за братом!

Кормила и купала маленького Аркашу Наталья, а все остальное, хотел того Дима или не хотел, было на его совести.

В шестнадцать он захотел сбежать к бабушке, настолько ему стало кисло жить, но Анна Васильевна, видя, как ее внук страдает, этого перенести не смогла. И к нотариусу обратиться не успела, хотя собиралась квартиру Диме оставить.

Деваться ему было некуда, а терпеть практически не было сил.

Да и какому подростку понравится жить в одной комнате с маленьким ребенком, да еще и нянькой ему быть?

Так еще Диму попрекать стали и куском хлеба, и одеждой с обувью, что ему покупали.

Свое восемнадцатилетие Дима ждал, как узники освобождения не ждут. Вопрос: «Куда потом?» он даже не ставил. Куда угодно! Только бы не с мамой, дядей Семеном и Аркашей!

Но он рассчитывал хоть на какой-то старт. Да и на квартиру бабушки рассчитывал. А бабушка говорила, что внуку ее оставит.

Реальность оказалась жестче.

– Квартира моя, – сказала Наташа. – В этой у тебя доли нет! Прописка есть, конечно, но эту квартиру я мужу подарила! А он тебя еще вчера выписал!

– И как мне теперь?

– А это не мои проблемы! – ответил за Наташу Семен. – Ты взрослый, живи!

Дима уходил навсегда, а уйти не смог.

Он поступил учиться туда, где дали общежитие. Параллельно работал, чтобы не только на стипендию существовать. На работу устроился по профессии сразу и без переборов. Из одного общежития переехал в другое.

Он рассчитывал только на себя и свои силы. Понял, что к матери обращаться за помощью бесполезно.

Дима собирался забыть обо всем, что осталось позади, да только Наталья о сыне не забыла. Чисто формально напоминала о себе, иногда в гости приглашала, даже кормила, когда Семена с Аркашей дома не было.

Когда Дима был в самом начале своей взрослой жизни, ему редкие подкормы от мамы были не лишними, хотя он не понимал, что кроется за этими поступками мамы. Он надеялся, что та все-таки станет матерью, хоть и с большим опозданием.

Но сближения, как такового не происходило. Общение и встречи были не как у мамы с сыном, а как у старых знакомых. Вроде, вежливо и тепло, а опереться никак.

Общение могло медленно сходить на «нет», если бы не случай.

Дима женился на девушке Оле, а потом принял решение покупать квартиру в ипотеку. И вот тут Наталья проявилась во всей красе. Прилетела к сыну в общежитие и, не стесняясь молодой невестки, с порога выпалила:

– Ипотеку бери только на себя! Никакой семейной! Знаю я таких, как твоя женушка! Она потом обязательно у тебя половину квартиру отберет! А может быть, и всю! И вылетишь, как пробка в пустоту!

Оля покраснела от возмущения, а Дима сказал то, что давно крутилось на языке:

– Как отберет? Как ты у меня бабушкину квартиру отобрала?

Оля икнула, а краской залилась Наталья.

– Без тебя разберусь! – твердо сказал Дима. – Как всю жизнь разбирался!

Дальнейшее общение, хоть и было, но его уже не назвать общением старых знакомых. Редкие звонки и новости постфактум.

А Дима вместе с женой пахали и сеяли так, что квартиру в ипотеку выплатили за восемь лет. И понятно, что не на заводах, а сами. Предпринимать стали, и довольно успешно.

А потом двоих детей родили. Оля сразу оптом отстрелялась, родив близнецов: Толю и Колю.

А как на горизонте замаячило рождение доченьки, квартиру продали и купили загородный коттедж.

Редкие звонки доносили крохи информации. Но Дима узнал, что Аркаша вырос совершенно разбалованным. Кстати, квартиру бабушки ему отписали.

И с мужем у Натальи Петровны нелады были. Скандалили периодически. Несколько раз едва не развелись, но пока как-то проносило.

Но проносить вечно не могло.

А вот об этом Дима узнал, когда Наталья Петровна к сыну в гости заявилась. Да не просто так, а с вещами. Пока она рыдала и причитала на пороге, грузчики ее вещи выгружали на газон у ворот.

А как выгрузка закончилась, Наталья Петровна поменяла тональность и выдала:

– Все! Я теперь у тебя жить буду! Спальню мне выбери, чтобы окна на восток! И что бы дети твои мне не мешали!

Дима опешил от такой наглости, но вместо ответа лишь головой отрицательно мотнул.

– Нет уж, сынок, местечко для меня найти придется! Я же мама твоя!

***

Возмущение закипало в глазах Натальи Петровны, а в груди клокотала обида.

– Как ты смеешь такие слова матери говорить? Я тебя родила! Я тебе жизнь подарила! Я тебя в детдом не сдала! А ты мне сейчас такое прямо в лицо? Ты права не имеешь отказывать мне в помощи!

– Имею! – утвердительно ответил Дима. – Ты всю свою жизнь любила и заботилась только о себе, Аркаше и Семене! А я у тебя был досадным недоразумением! И относилась ты ко мне соответственно!

Аркашу ты любила, Семена ты любила, а меня – никогда! Ну, раз у тебя на меня любви не хватало, то я просто отражу то, что от тебя получил! Тарелку супа налью, но не больше!

В проеме двери появилась Оля:

– Ваши вещи уже за воротами, – сказала она, – туда вам и дорога!

Наталью Петровну проводили за калитку в гробовом молчании. Та оглядывалась на сына, невестку, внуков. Ждала хоть какую-то надежду, чтобы задержаться. Но натыкалась на холодные колкие взгляды.

Где она нашла приют, никто не знал. А Дима не раз задумывался, правильно ли он поступил. И каждый раз приходил к мнению, что сделал все верно. Поступил он ровно так, как поступали с ним.

Может быть, урок впрок уже не пойдет, но свою честь и спокойствие своей семьи он отстоял! Потому что его любви хватало на всю его семью, а не как у его матери, на всех, кроме Димы.

Любви на всех не хватило
Автор: Захаренко Виталий
С подпиской рекламы не будет