Пока он играл в семью, я поняла, что живу в декорациях — и вышла из его спектакля

Я стою перед зеркалом, застегиваю пуговицы на любимом платье. Синее. Он когда-то сказал, что оно делает мои глаза особенно яркими. Слышу, как за окном хлопает дверца машины – это он возвращается с работы. Пять лет назад, в такой же день, мы встретились в парке. Я шла с собакой подруги, а он – бежал трусцой. Остановился, когда собака начала радостно на него прыгать. “Извините”, – сказал он тогда, улыбаясь так, что я забыла, как дышать. “Это знак”, – шутил потом. “Второй шанс на счастье для нас обоих”.

Накрываю стол. Свечи, хороший сервиз, который достаю только по особым дням. В духовке готовится его любимая курица с розмарином. Я представляю, как он войдет, увидит свечи, поймет, что сегодня особенный день. Может, принесет цветы? Или хотя бы бутылку вина?

Дверь открывается. Игорь заходит, снимает пальто, не глядя на стол.

– Наташ, я кофе купил. И чайник новый – старый совсем плохо стал работать.

Ставит пакет на стол, сбивая одну из свечей.

– Какая-то ты вся нарядная, – замечает он, наконец. – И свечи зачем?

– Пять лет сегодня, – говорю я тихо.

– А? Ах да… – Он почесывает затылок. – Слушай, я совсем забыл. Но ты же понимаешь, столько дел на работе.

Я ставлю свечу обратно. Смотрю на банку кофе. На чайник. Кажется, я что-то чувствую внутри. Не злость. Что-то тяжелее. Как будто камень медленно опускается на дно.

– Ужин готов, – говорю я.

Он уже листает телефон.

– О, внуки опять что-то смешное прислали. Хочешь посмотреть?

Я выключаю духовку. Задуваю свечи. Думаю о том, что пять лет назад я представляла этот день совсем по-другому.

Разговор, которого нет
Вечер. Мы сидим за столом, я подогреваю вчерашнюю курицу. Игорь рассказывает что-то про офис, про коллег. Я слушаю вполуха, смотрю на него и думаю, когда мне в последний раз было интересно слушать эти истории?

– Слушай, – говорю я, когда он наконец замолкает. – Может, подадим заявление? В загс, я имею в виду.

Он поднимает глаза от тарелки.

– Зачем нам эти формальности? Мы же взрослые люди.

– Просто подумала… Или можно хоть на море съездить. Вдвоем. Давно не отдыхали.

– Наташ, ты же знаешь, я не люблю толпы туристов. И вообще, внуки на каникулы приедут, нужно с ними время провести.
Я кладу вилку. Вот же оно снова – это чувство невидимости. Как будто я призрак за этим столом.

– Игорь, я не про внуков сейчас. Я про нас говорю.

– О чем тут говорить? – он пожимает плечами. – Все же хорошо. Ты недовольна чем-то?

Я смотрю на него. Хочу сказать столько всего. Что я устала быть фоном в его жизни. Что мне хочется, чтобы он хоть раз спросил, чего хочу я. Что между нами нет больше того, что было в самом начале.

– Нет, – говорю я вместо этого. – Все нормально.

– Вот и отлично. А знаешь, внук Максим говорит…

И он снова уплывает в рассказы о внуках. Я встаю начинаю убирать со стола. Думаю о том, что разговора не получилось. Как и всегда.

В ванной смотрю на себя в зеркало. Когда я стала такой? Когда перестала добиваться ответов? Когда начала боятся быть “неудобной”?

Ложусь спать первой. Слышу, как он ходит по кухне, заваривает чай, смотрит новости. Привычные звуки. Раньше они успокаивали. Теперь кажется, что нас разделяет стена.

Подруга как зеркало
Встреча с Ольгой происходит в нашем любимом кафе. Я рассказываю о годовщине, о чайнике, о разговоре, который не получился. Ольга слушает молча, изредка кивая.

– Знаешь, что я думаю? – говорит она, когда я заканчиваю. – Ты хочешь любви, а он хочет сервиса. Это не брак, Наталья. Это сделка, где платишь только ты.

Я чувствую, как что-то внутри сжимается.

– Не преувеличивай. Он просто…

– Просто что? Забывает о важных датах? Игнорирует твои желания? Наташа, открой глаза.

Я мешаю кофе, не глядя на нее.

– Может, я слишком много требую? В нашем возрасте уже не до романтики.

– Врешь! – Ольга стучит ложкой по чашке. – Возраст тут ни при чем. Ему просто удобно так. Ты готовишь, стираешь, слушаешь его истории про внуков. А он? Что он дает тебе взамен?

Я молчу. Потому что ответ очевиден. И страшно его произнести вслух.

– Посмотри на себя, – продолжает Ольга. – Когда ты последний раз делала что-то для себя? Когда последний раз он интересовался твоими желаниями?

– Я не хочу быть требовательной…

– Наташа! Ты не требовательная. Ты невидимая. Для него ты – часть быта. Удобное дополнение к его жизни.

Я смотрю в окно. Мимо проходит пара. Молодые. Он что-то говорит ей, она смеется. Он целует ее в лоб.

– Я боюсь, – говорю я тихо.

– Чего?

– Остаться одной.

Ольга берет мою руку.

– Ты уже одна, дорогая. Просто еще не признала это себе.

Я плачу. Тихо, чтобы люди за соседними столиками не заметили. Ольга наливает мне еще кофе.

– Что мне делать?

– Начать жить для себя. Перестать играть роль, которую тебе навязали.

Я киваю. Что-то внутри меняется. Медленно, болезненно. Но меняется.

Тост, который все решает
День рождения Игоря. Я готовлю его любимые блюда уже третий день. Приглашены его дочь с зятем, внуки, несколько друзей. Я сервирую стол, проверяю, все ли на местах.

Гости собираются к пяти. Я надеваю новое платье – черное, элегантное. Думала, он заметит. Но он занят разговорами с друзьями.

За столом шумно. Все поздравляют Игоря, дарят подарки. Я сижу рядом с ним, улыбаюсь, подливаю вино гостям. Привычная роль хозяйки.

– Давайте я скажу тост, – объявляет Игорь, поднимая бокал.

Все затихают.

– Я хочу поблагодарить всех, кто сегодня здесь. Семью, друзей. Особенно я благодарен тем, кто рядом со мной каждый день и при этом ничего не требует. Это редкое качество – быть спокойным и неприхотливым.
Он смотрит на меня и подмигивает.

В этот момент что-то внутри меня щелкает. Как будто кто-то включил свет в темной комнате. Я вижу все очень четко.

Я не человек для него. Я – удобство. Я – тот, кто “ничего не требует”. Кто готовит, убирает, слушает. Кто не создает проблем.

Все поднимают бокалы. Я тоже поднимаю свой, но не чокаюсь ни с кем. Просто держу в руке и смотрю на золотистое вино.

– Наталья, ты что-то не пьешь? – спрашивает дочь Игоря.

– У меня болит голова, – отвечаю я. – Извините, я на минутку выйду.

В ванной я стою перед зеркалом. Смотрю на свое отражение. Вижу незнакомую женщину. Когда я стала такой? Когда согласилась быть “неприхотливой”?

Слышу звон бокалов, смех. Моя вечеринка. Та, которую я готовила три дня. А я стою в ванной и не хочу возвращаться к столу.

Решение приходит само. Ясное, как утреннее небо после дождя.

Я возвращаюсь к столу, улыбаюсь, играю роль до конца вечера. Но внутри я уже знаю, что это последний раз.

Уход без слов
Раннее утро. Шесть часов. Игорь спит, слегка похрапывая. Я встаю тихо, чтобы не разбудить. В комнате полумрак.

Я достаю чемодан из шкафа. Собираю самое необходимое. Одежда, документы, фотографии детей, которые я храню в шкатулке. Книга стихов, которую давно не перечитывала.

Каждый предмет – словно прощание. Этот свитер я носила на нашем первом свидании. Эти туфли он подарил на день рождения. Странно, что совсем не хочется брать эти вещи с собой.

Я останавливаюсь у стола. Пишу записку. Короткую. “Игорь, я ухожу. Не потому, что ненавижу тебя. А потому, что люблю себя больше, чем ненавижу одиночество. Наташа.”

Кладу записку на его подушку. Смотрю на спящего мужчину. Пять лет. Как быстро они пролетели. И как медленно закончились.

На кухне я завариваю себе кофе. В последний раз пью его из нашей любимой чашки. Оставляю ее в раковине немытой. Пусть он увидит.

Стою у двери. Ключи в руке. Чемодан у ног. Сердце бьется как сумасшедшее. Страшно. Но не от неизвестности. От того, что я так долго шла к этому моменту.

Поворачиваю ключ. Дверь открывается с легким скрипом. Свежий воздух врывается в квартиру.

Я делаю глубокий вдох. И выхожу.

На улице светает. Где-то поют птицы. Я иду по пустой улице, и впервые за много лет чувствую себя живой.

Телефон молчит. Но я знаю, что скоро он зазвонит. И я буду готова к этому разговору.

Жизнь после роли
Три месяца спустя. Я веду кружок чтения в районной библиотеке. Сегодня мы обсуждаем “Анну Каренину”. Женщины разного возраста сидят в круге, делятся мыслями о любви, о предательстве, о праве на счастье.

После занятия я иду домой. Снимаю маленькую квартиру в центре города. Одна комната, но зато с большим окном. По вечерам я рисую. Акварелью. Давно хотела научиться.

Телефон звонит, когда я готовлю ужин. На экране имя “Игорь”. Я долго смотрю на экран. Потом отвечаю.

– Наташа, это я. Нам нужно встретиться и поговорить. Я понял…

– Игорь, нет смысла встречаться.

– Но я хочу все объяснить. Я был неправ…

– Я знаю, что ты был неправ. И я тоже была неправа. Но теперь у меня нет роли в твоей пьесе.
– Какая пьеса? О чем ты?

Я смотрю на свою маленькую кухню. На цветы в вазе, которые купила себе просто так. На книгу на столе, открытую на том месте, где я остановилась вчера.

– Я играла жену, которая довольна малым. Хозяйку, которая ничего не требует. Женщину, которая боится одиночества больше, чем нелюбви. Теперь я играю саму себя. И мне это нравится.

– Наташа…

– Будь счастлив, Игорь. И найди себе ту, которая будет играть эту роль лучше меня.

Я кладу трубку. Не грубо. Спокойно.

Вечером я сижу у окна с чашкой чая. Смотрю на огни города. Думаю о том, что никогда не думала, что одиночество может быть таким спокойным. Таким правильным.

На столе – недоделанная акварель. Я рисую море. Не знаю, почему именно море. Может, потому что оно меняется каждую минуту, но остается собой.

Завтра снова библиотека. Потом встреча с Ольгой. Вечером – курсы итальянского. Я давно хотела выучить итальянский.

Жизнь полная, насыщенная. И я в ней – главная героиня, а не второстепенный персонаж.